Почти библейский исход
Шрифт:
Утреннее кофе- и чаепитие опять превратилось в отчёт об успехах, переходящий в планёрку. Блин, реально повезло с народом! Ни нытья, ни рефлексий — все деловиты, собранны… Ни жалоб на жизнь и обстоятельства, ни переливания из пустого в порожнее, ни перекладывания «своего» на чужие плечи…
С радистом Серёгой повезло особенно. Нет, особенно — не то слово. Отдельно? Тоже не то. В общем, парень, почуяв веяния в радиомире, начал готовить себе «запасной аэродром». Профессия судового радиста себя изживала в связи с развитием технологий, а море он любил и менять на сушу не хотел. Так что с год он перенимал опыт у
Пока наше трио галопировало по окрестностям вчера, Семён с Алёной, совместив обязанности часового и оружейника, вычистили всё недочищенное и нечищенное оружие, что имелось — и оставшееся от экипажа Сёминого катера, и захваченное нами «в боях и походах», но не нашедшее новых хозяев. Иваныч с Серёгой, дождавшись пожарных рукавов, взялись ломать головы над прокладкой топливопровода — и пришли, независимо от нас, к той же мысли о заправке из трюма. Почивать на лаврах «умников» не стали, а в компании Юли и Маши облазили с рулеткой трюм — войдёт ли всё то, что неплохо бы взять с собой. Попутно «обрадовали» их тем, что они теперь зачислены в палубную команду… И под конец, переправив девушек на берег и мобилизовав Семёна, после недолгих, но пачкающих всё и вся мытарств, завели «трюмный» броневик.
Дальше — «слушали-постановили». Иваныч с Серёгой, Семёном и Машей с Алёной выдвигаются морем к месту находки МДК. Я, Саша, Тотти и Юля — туда же, но по суше. Я за рулём «первой» цистерны, Юля руководит холодильником на колёсах, Тотти и Саша — в броневике. Пока морчасти озадачиваются заправкой корабля и размещением остатков «куда можно», мы с гиканьем и посвистом на броневике несёмся обратно и пригоняем вторую, свиссотелевскую цистерну и — если Юля справится — грузовик с привязанной «мицубиськой». Перед транспортным «весельем» — сортировка содержимого грузовиков, компоновка и прочие радости.
— Саш, мне бы к брошенному броневику наведаться…
— Завести и затрофеить?
— Не. Стекло снять.
— Может, ещё и пару запасок бэушных прихватишь?
— Да я не прочь, но только вряд ли.
— Давай так — если за час не выйдет — бросаем эту затею. Дел — вагон!
— Самого гнетёт, что время ускользает… Так что?
— Лады, скатаемся. Пётр Иваныч, вы тут без нас часа два обойдётесь? Не заскучаете?
— Вам другое искать надо…
Немая сцена…
— Пётр Иваныч, в смысле?
— В трюме сейчас — броневик и грузовик с сейфами вашими. Влезет — внатяг, а то и без тягача — только цистерна. И что-то узкое — сбоку.
Как говорится, опаньки — менты… Первой «отмёрзла» Маша.
— А если перелить?
— Во что?
— Маша в правильном направлении думает. Тотти, здесь поблизости бочки найти можно где-нибудь?
— Какие? В смысле — из чего?
— А шо, есть выбор?
— Сём, не отвлекай! Какие и где?
— Пластиковые наверняка есть в Эль-Кусейре. Металлические — не знаю. Возле аэропорта в Марса-Аламе могут быть, там… склад здоровенный по автомаслам и химии…
Маленький внутренний прапор на глазах приобретал черты разъярённого Эрика Картмана из «Южного парка». Неудивительно: захомяченного — вагон, уже своё, учтённое, складированное, на всё планы
— В Кусейре бочки — с «нашей» стороны или прорываться через город надо?
— С нашей. Там, где разворачивались, с этой площадки — дорога, метров пятьсот — и заводик.
— Тогда, наверное, мы втроём съездим, а вы покумекайте поточнее, что и сколько влезет, хорошо?
Выехали спустя пятнадцать минут не втроём, а вчетвером. С нами поехала Юля.
Поездка началась с фальстарта. Не добравшись до «большой дороги», повернули назад. Причина? Недолгий «совет в Филях», организованный по предложению Саши — и мы, развернувшись, возвращаемся к гостинице. Идея, высказанная Сашей: «А есть уверенность, что при наличии бочек найдётся грузовик?» Не всегда инициатива любит инициатора. В четыре мужских силы за полчаса, не больше, переместили содержимое кузова военного грузовика на землю довольно аккуратной кучей. А дамы стояли и смотрели, как мужчины разгружают грузовик. А дальше? «Дальше — орех!» Я пересел в кабину трёхосного мастодонта, ко мне — озадаченная обязанностями стрелка-наблюдателя Юля, а Тотти забрался за штурвал бронепепелаца. И уже всерьёз, колонной, мы отправились на штурм предместий Эль-Кусейра.
Кнопки «А/С» на панели я не нашёл, так что ехали, обдуваемые смесью встречного ветра и того «бездомного» сквозняка, который дует непонятно откуда, но почти всё время «низкого сезона». «Ночью с моря, днём в море…» Ага, щас! Тридцать три раза! Сколько сюда ни ездил весной и поздней осенью — дует этот ветер-проститут когда, как и куда хочет! В позапрошлый визит в Египет я серьёзно (и исходя из количества употреблённого накануне — логически оправданно) подозревал, что пришла ко мне «белочка» — сидел, завтракал в углу веранды ресторана, справа и сзади — глухая стена, так ветер дул в спину! Но обошлось — ни Насер с Садатом, ни говорящие верблюды меня тогда не посетили. Ну, в тот момент. Потом — было, с Тамиром и Большим Египетским оркестром народных инструментов «Весёлые дудки», но это уже другая история…
Так что мы ехали, в отличие от Тамира с Сашей, с комфортом. Уложились за полчаса, особо не газуя, но и не плетясь «нога за ногу». Притормозили у поворота к предполагаемому «месторождению» бочек, полюбовались на результаты Сашиного «артналёта». Шевеление какое-то было, но не с моим зрением, даже с биноклем, подмечать детали — только общая картина, никакой конкретики. Судя по Юле, попросившей «позырить» и сменившей цвет лица с нормального на бледный с прозеленью, ничего хорошего там не было.
Вдоль однополосной асфальтовой дороги с накатанными обочинами и с той, и с другой стороны — бетонные заборы, иногда прерывающиеся открытыми и — для разнообразия — закрытыми воротами. Не то что на русском или английском — даже на арабском никаких вывесок! Надеюсь, наш афро-Вергилий знает, куда ведёт, потому как вчетвером мы здесь скорее трамвай «Аннушка» найдём, наверное, чем эту заготконтору.
Неожиданно пародия на окрестности ТЭЦ-25 закончилась — дорога упёрлась в КПП вполне современного с виду предприятия: пустая будка охраны между въездом и выездом и ажурный, крашенный синей краской забор с «егозой» или чем-то подобным сверху. За забором — несколько одно- и двухэтажных быстросборных зданий и площадка с четырьмя легковушками и тремя грузовиками.