Почти цивилизованный Восток
Шрифт:
– Я шаман, - сказал Эдди, отряхиваясь. – Пусть и неопытный.
Он подпрыгнул, и Эва, не дожидаясь просьбы, подбросила ворона к потолку, который раскрылся, выпуская Эдди. Белое пламя, окружавшее дом, потянулось было и осело.
Хорошо.
Очень хорошо.
Стало быть, догадка верна. Защиту ставили, но потом её сломали, правда, случайно или намеренно, Эдди не знал. Главное, что тот, кто побывал в доме, обретал возможность видеть. И входить.
Причем не важно, в каком из
Что ж…
Воронья стая кружила. И пришла в движение, стоило появиться Эдди. Он взмахнул крыльями, поднимаясь выше и выше над городом. А когда почти достиг небесного купола, рухнул вниз.
Туда, где окруженное соляным кругом, оставалось его тело.
– Вернулся, вернулся… - зашелестели голоса. И рядом с кругом появилась женщина весьма пожилых лет. Шелк платья переливался перламутром, и сияли огненные рубины.
– Мы рады приветствовать Видящего, - произнесла дама низким голосом и присела, приподняв широкие юбки. – Смеем ли мы надеяться на помощь?
– Д-да, - просипел Эдди.
Горло драло. И голова кружилась от слабости.
Люди. Много. Правда, разглядеть не очень выходит, уж больно слабы они. Или это Эдди силы потратил? Главное, что большей частью призраки казались полупрозрачными тенями. Лишь дама была плотной. И еще девушка рядом с ней.
Девочка. Хрупкая с огромными глазами и плюшевой игрушкой, которую она прижимала к груди. Девочка была одета бедно, а во взгляде её плескалось безумие.
– Тише, Тильда, - дама погрозила девочке пальцем. – Он поможет… но позже.
– Поз-ше, поз-ше, - зашипели голоса. – Позше?
– Позже, - подтвердил Эдди. И поднял руку. – Слово.
– Слово, слово, слово…
– Я выслушаю. И помогу, если в моих силах. И дам покой… если выйдет.
– Слово, - согласилась пожилая леди, положив руки на плечи девочки.
Вот ведь… дети редко остаются. Очень редко. Души их легко уходят за грань, и чтобы осталась… сколько ей? Не понять.
Дочь кого-то из прислуги?
Спросить…
– Тильда очень устала, - сказала женщина ласково. – И сдерживаться ей все сложнее… мы помогаем.
– Тварь!
– Сама тварь!
– Тебя не спросили…
– Чего она хочет? – Эдди еще держал в руке дудку. И силы оставались. Пара капель, но этого много.
– Покоя. И чтобы ты нашел одного человека, - сказала женщина. – Тильда почти забыла человеческую речь.
А это совсем уж дерьмово.
– И о нем знает мало. Я расскажу. Я слышала от неё, когда она еще могла говорить. Её мать работала здесь. И брала Тильду с собой. Вдова. Не с кем было оставить. Девочка была тихой. Да и помогала матери тоже. Но она не помнит, как очутилась в том подвале. И не помнит, как умерла.
– Что она помнит?
–
Слабое описание. Ребенку все взрослые большими кажутся.
– На его руке был шрам.
Тильда вытянула руку. Правую. И на коже проступил узор из шрамов. Те были красными и вспухшими. Свежими? Похоже на то.
– Шрам она хорошо запомнила. И еще сказала, что человек этот говорил, как я.
– То есть?
– Сама Тильда говорила плохо. Неправильно. Полагаю, нужно искать кого-то образованного.
Образованного ублюдка со шрамом, который он вполне мог свести.
И искать его Эдди может долго.
Найдет. Такое нельзя оставлять безнаказанным. Но сперва…
– Подойди ко мне, - он протянул руку, позволив ей оказаться за пределами круга. И дитя зашипело. Глаза его налились чернотой, а духи, которые еще недавно кружили в комнате, исчезли. С тихим звоном раскололась ваза в углу. И с потолка посыпалась мелкая стеклянная крошка. Стало быть, и люстра тоже.
Эдди отогнал мысли о том, сколько с него за ущерб стребуют.
Не сейчас.
А ведь душа уже почти…
– Тише, маленькая. Я тебя не обижу. Иди… не бойся.
Она стала ниже. И шире. И вокруг неё черной короной клубилась тьма. Еще немного и дух превратиться в проклятье, а то впитается в стены отеля.
Прорастет.
День за днем. Год за годом. Подбирая крохи чужого горя, питаясь слезами и отчаянием. В таком месте всегда есть, кому горевать. Оно проберется и на чердак, и в подвалы, подчиняя все-то своей воле. И вечно голодное, станет тянуть силы. А с ними – расти быстрее.
Вот ведь…
– Иди, - Эдди терпеливо сидел.
Все ушли, кроме дамы, что держала девочку за руку.
Пока еще девочку.
А ведь проклятье души не снять так просто… вообще не снять. И проклятые места обходят стороной, а дома разрушают, но и этого мало. Нет уж…
– Пойдем. Он не причинит тебе вреда, - мягко сказала женщина. – Он отпустит тебя.
– Нет! – девочка топнула ногой. – Нет! Найти!
И голос её сорвался на вой, который пронзил стены.
– Найти, найти, найти…
– Найду, - Эдди мягко поднялся. Если выйти из круга… опасно. И не потому, что почти переродившееся существо нападет. Хуже, что он может не удержать его вовне. А тогда… тогда все осложнится. – Я обещаю тебе, что найду. И накажу. Этот человек умрет.
Она замерла.
Худенькая. С темными волосами, что свисали по обе стороны лица. И этого лица было не видно, только острый треугольник подбородка и черная нить рта.
– Но тебе надо уйти, - он все-таки шагнул за черту.
А в дверь постучали.