Почти джентльмен

Розенталь Пэм

– Вы хороший боксер, сударь, – пробормотал Стоукс, но Дэвид принял его слова за грубую лесть, ибо сам он никогда не посмел бы назвать грязную потасовку боксом.

– А ты умеешь проигрывать. Я поставил своих лошадей вон в том полуразрушенном здании. Давай отведем туда и твою кобылку. Ты не хочешь сесть в карету и промочить горло элем? Мы могли бы обсудить твои боксерские способности. Боюсь, тебе не хватает стратегии. Впрочем, есть и более интересные темы для разговора. Например, каким ветром двух добрых

парней – то есть нас с тобой – занесло в такое гиблое место, да еще в такую непогоду.

Той грязи, что они принесли с собой в карету, вполне хватило бы для посадки нескольких бушелей репы. Стоукс заполнил собой немалую долю пространства, но Дэвид отнесся к этому с философским спокойствием.

«Наверное, к утру у меня под глазом проступит синяк», – подумал он и мысленно усмехнулся, представив себе разноцветную физиономию Стоукса.

– На, подкрепись, – предложил он поверженному противнику, протянув остатки сыра.

Эль они пили по очереди, по-приятельски передавая друг другу фляжку.

– Не судите меня строго, сударь, – сказал Стоукс, жуя. – Здесь так темно и пустынно! Я увидел вашу дорогую карету и решил ею завладеть. Я просто не ожидал, что такой джентльмен, как вы, окажется хорошим борцом. – Он смахнул с губ крошки сыра окровавленным рукавом. – Но вы правы, сударь: мне не хватило терпения, чтобы изучить стратегию. Я делаю ставку на свою устрашающую фигуру. Обычно, увидев меня, люди пугаются до полусмерти.

– Ты неплохо бьешь правой, – заметил Дэвид, – но скверно прикрываешься левой. Пожалуй, я мог бы показать тебе… Ах да, я забыл представиться! Дэвид Артур Сент-Джордж Харви, граф Линсли из Линкольншира.

– Красиво звучит, сударь: Линсли из Линкольншира. Арчи Стоукс из Сохо к вашим услугам.

– Стоукс из Сохо – тоже неплохо.

– Конечно. У вас не осталось еще хлеба?

– Может, хочешь куриную ножку?

– Давайте!

Стоукс выбросил кости за дверь, громко рыгнул, после чего довольно крякнул. Дождь продолжал поливать карету, но гром утих. «Жаль, что я не взял сигары, – подумал Дэвид. – Ничто так не располагает к общению, как хорошая гаванская сигара, выкуренная после сытного ужина».

Впрочем, язык у Стоукса развязался и без сигары.

– Вы настоящий джентльмен, сударь, – сказал он, – не то что некоторые. Я имею в виду того гомика, что нанял меня следить за юношей, который сейчас отдыхает в доме у подножия холма.

Дэвид вскинул брови.

– Эти гомики такие нервные! – продолжал Стоукс. – Они дрожат за свою репутацию и боятся, как бы их жены не вывели их на чистую воду. Он пришел ко мне и сказал: «Хватит вилять задницей, старина, или барон Банбери расквасит тебе нос».

Барон Банбери? Это имя показалось Дэвиду смутно знакомым. Возможно, он встречался с ним несколько лет назад.

Когда до Линсли дошел смысл

сказанного Стоуксом, он невольно покраснел и отвернулся к окну, чтобы скрыть свое волнение. Лорд сделал вид, что разглядывает дом. На улице было по-прежнему темно, накрапывал мелкий дождик.

Стоукс хохотнул:

– Да, я знаю, сударь. Мою работу не назовешь приятной.

– Но ты говоришь, что барона Банбери и мистера Марстона связывают… любовные отношения?

– Нет, сэр, я этого не говорил. Впрочем, не знаю. Но барон явно хочет, чтобы эти отношения были.

Дэвид неловко поерзал на сиденье. Стоукс – тугодум, но в конце концов он задастся вопросом, зачем лорд Линсли преследует Марстона.

«Зря я назвал ему свое настоящее имя. Однако я никогда не был трусом и не привык его скрывать».

– Я, – продолжал Стоукс, – проследил за этим красивым юношей и выяснил, что у него есть и другие враги.

– Хм-м?

– Видите ли, он игрок.

– Вот как?

– Арчи Стоукс все понимает, сударь. Вы не похожи на гомика.

Дэвид уклончиво пожал плечами, пытаясь скрыть свое облегчение.

– Марстон умен, – робко вставил он. – Он умеет уходить от преследования.

– Но мы его поймаем. – Утреннее солнце, встающее за дальним холмом, осветило большое избитое лицо Стоукса. – От нас он не улизнет, сударь.

Они по очереди следили за каменным домом внизу: пока один дежурил, другой дремал. Дождь постепенно кончился, серые тучи разошлись, и розовато-желтое небо стало чистым, голубым.

– Сударь, проснитесь! – Стоукс ткнул Дэвида локтем под ребра.

– Ум-м, что такое?

– Кто-то выходит. Мужчины выбежали из кареты, чтобы лучше видеть происходящее.

– Что за черт? Его там нет. Это всего лишь две дамы… Одна дама была в желтом платье, другая – в розовом.

Они шли, взявшись за руки, к роскошному ландо, стоявшему в конце садовой дорожки.

Дэвид не видел их лиц, но вполне мог разглядеть их наряды и силуэты. На женщине в желтом была большая шляпа, которая затеняла лицо, а волосы более высокой дамы в розовом прятались под белым тюрбаном. Ее походка и грация показались Дэвиду странно знакомыми.

Он смотрел на нее в каком-то оцепенении, завороженный посадкой ее плеч, горделиво поднятой головой…

Вдруг Линсли осенило. Тюрбан! Ну конечно! Ему… то есть ей… надо было спрятать свои короткие волосы, чтобы не привлекать к себе лишнего внимания. Ему стало ясно, что Марстон – женщина, которая ходила по Лондону, замаскировавшись под денди.

«Женщина! Красивая женщина! Человек, который не давал мне покоя всю последнюю неделю, оказался женщиной!»

Дэвид не знал, почему она решила прятаться под мужской личиной, но был уверен, что выяснит это при более близком знакомстве.