Почти идеальная жизнь
Шрифт:
– Да.
– Как Мак?
– Нормально.
– Хорошо. А дети? У вас двое?
Она сглотнула.
– Да. Эйвери и Томас. А ты? Как ты жил все это время?
– Вполне хорошо. Много работал. Но приятно вернуться. В Остине маловато воды.
– Но ты жил рядом с водой в других местах. Разве ты не жил какое-то время на Си-Айленде? И в Чарльстоне? И даже в Нью-Йорке?
Он выгнул бровь.
– Ты следила за мной.
– Нет, я просто читала про тебя. Сложно этого не делать, когда ты украшаешь страницы почти каждого профессионального журнала, попадающего
– Ты и сама неплохо справляешься. Я тоже встречаю твое имя тут и там. У тебя красивые работы.
– Спасибо. – Она заправила волосы за уши, но ветер снова их растрепал. – Так о чем ты хочешь меня спросить?
– Точно. Вот, видишь, как береговая линия немного углубляется здесь?
Он показал на линию, где вода встречалась с песчаным пляжем, объясняя свои мысли насчет внешнего вида дома, но слушая его, Эди могла думать только о том телефонном звонке. Это было большое расстояние: от телефона-автомата в Нью-Йорке до Оранж-Бич в Алабаме. Она думала о вопросе, который задала ему и на который он на самом деле так и не ответил. О любопытной теме, которую они избегали, когда вернулись в колледж. Об электронных письмах, которые она отправляла ему позже и на которые он так и не ответил и даже не подтвердил получение.
Они с Грэмом никогда не встречались – всегда были Эди и Мак – но между ними что-то было. Должно было быть, иначе она никогда бы не задала тот провокационный вопрос, даже если его подсказал второй бокал вина в кафе на Деланси-стрит в вечер ее двадцать первого дня рождения.
Что-то или ничего – все равно было такое ощущение, будто они с Грэмом расстались много лет тому назад. И теперь, стоя рядом с ним после почти двух десятилетий, пространство между ними наполнял мутный омут нерешительности, чего-то незавершенного вместо чистой воды хорошей и истинной дружбы, как могло бы быть.
Много чего могло бы быть.
Грэм вытянул руку, рисуя невидимую линию крыши.
– Как думаешь?
– Да, я… – Эди прикусила губу. – Извини. Я отвлеклась.
– Угол. И крыша. Если мы опустим ее ниже, дождь не будет попадать на веранду и они смогут больше использовать ее для праздников.
– Да, отличная идея.
Грэм достал из кармана ручку и клочок бумаги и сделал заметку.
Над другим берегом залива прокатился раскат грома, и вереница чаек приземлилась на причал в нескольких ярдах от них, по одной на каждую сваю. Грэм и Эди молчали, возвращаясь по причалу на землю, а затем забирая вещи с деревянного стола под деревьями.
– Ты без машины. – Эди посмотрела за деревья и заметила, что на дорожке осталась только ее машина.
– Да. Я пришел пешком.
Погода быстро портилась, как часто бывает у воды, и ветер пронизывала прохлада, которая приходит с дождем.
– Хочешь подвезу домой?
– Домой. – Он как будто крутил это слово в голове. – Он давно не был домом. Но начинает снова ощущаться им. Или по крайней мере как будто снова может им стать.
– Ты планируешь жить в папином доме?
Он пожал плечами.
– Не уверен. Надо много сделать. Много оставить и от многого избавиться, но в данный
– Я любила этот дом и все вещи, которыми он его забивал. Он был такой милый человек.
– Конечно, он был милым с тобой. Он тебя обожал.
– Это правда. Обожал.
– Он спрашивал о тебе, знаешь. Время от времени. Спрашивал, чем занимаешься, как твои дела. – Грэм подвинулся и пнул шишку, лежавшую рядом с ногой. – Он был бы очень счастлив знать, что мы с тобой работаем вместе.
– Ты знал, что дизайнером буду я?
– Знал. Тернер говорил, что собирается тебя попросить.
– Это объясняет, почему ты не выглядел и близко таким удивленным, как я, когда увидела, как ты идешь по причалу.
Он только улыбнулся.
– Я рад, что буду работать с тобой. Я знаю, какими иногда бывают дизайнеры интерьеров. Предпочитаю работать с теми, кто мне нравится.
– Ну, я просто рада знать, что нравлюсь тебе. – Она сжала губы. – Я имею в виду, что не была уверена, как все будет. В первый раз, когда мы увиделись после стольких лет.
Грэм посмотрел поверх ее головы, словно ему не терпелось сбежать.
– В любом случае… отпускаю тебя домой. Если ты не хочешь, чтобы я тебя подвезла.
– Я не против прогулки. Я начну переносить некоторые из этих идей на бумагу. Почему бы тебе не проверить свой календарь и не дать мне знать, когда мы сможем встретиться снова.
– Звучит хорошо.
Он пошел к настилу, который пролегал по прибрежной части участка, а она повернулась к своей машине и забралась внутрь. Подождав мгновение, она нашла глазами Грэма – он появлялся и вновь исчезал за деревьями. Он сунул руки в карманы и смотрел прямо перед собой, не глядя по сторонам или назад через плечо.
Эди училась в восьмом классе, когда впервые встретила Грэма. Она сидела в одиночестве в столовой школы Оук-Хилл. Ее вполне устраивали альбом и карандаши, она почти не обращала внимания на суету вокруг, пока кто-то не сел напротив нее за стол. Она не отрывалась от рисования, подумав, что кто-то просто ошибся столиком. Но человек не уходил.
Наконец она подняла глаза. Новенький. Почти все в Оук-Хилл учились вместе с горшка, так что новенькие выделялись. Хотя с его иссиня-черными волосами, постоянно меняющимися татуировками под рукавами форменных рубашек, этот парень выделялся больше обычного. Говорили, что он уже имел проблемы с директором из-за того, что его волосы достают до воротничка рубашки, но похоже, его это не беспокоило.
Эди застыла, ожидая, что мальчик-мираж исчезнет, но он не исчез. Просто сидел и рассматривал ее рисунки.
– Над чем работаешь? – Он кивнул на ее альбом.
– Эм, ни над чем, вообще-то.
Она попыталась закрыть лист рукой, но он подвинул альбом к себе.
– Это чертеж? – Он проследил пальцем контуры: черные линии, разделяющие разные комнаты ее дома, и синие линии там, где она предлагала двигать стены и открытые пространства. – У тебя хорошо получилось. Я думал, ты тут рисуешь натюрморт или еще что.