Почти идеальная жизнь
Шрифт:
У Мэриголд зазвонил сотовый, и она ответила, прервав их беседу. Эди перевела взгляд с рисунков Грэма на его лицо. Сначала его фото в журнале «Залив», потом все эти потрясения, связанные с появлением Райли, и обрушившиеся на нее воспоминания о том лете. Конечно, кому как не Грэму быть архитектором дома Тернера. Вероятно, она могла бы предвидеть.
Грэм. Старый друг, самый большой вопросительный знак в ее жизни и единственный человек, с которым она будет очень тесно работать много месяцев, которые потребуются, чтобы завершить это
Однажды они даже разговаривали именно об этом или по крайней мере писали. Как будут вместе работать архитектором и дизайнером, обсуждая идеи и зарабатывая себе имя. Похоже, они наконец сделают это, но не совсем тем способом – или не в том месте – который планировали.
Мэриголд завершила звонок и положила телефон в сумку, а Тернер повернулся к Грэму и Эди.
– Так что вы скажете? Мы можем сделать это официальным?
Эди бросила взгляд на Грэма, потом обратно на Тернера.
– Я в деле. Не терпится начать, – проговорила она четко и профессионально.
Грэм снова выдал полуулыбку.
– Как и мне.
Тернер постучал по деревянному столу костяшками пальцев.
– Здорово. Мы хотим, чтобы вы приступили к работе и поразили нас. Кстати, Грэм, я заметил, что вы делали заметки там, на причале. Как долго вы будете держать нас в неведении?
Грэм открыл перед собой блокнот – тот же блокнот в клеточку, которыми он всегда пользовался, – и развернул его к Тернеру и Мэриголд.
– Это быстрые наброски, ничего конкретного. Я просто хотел посмотреть рельеф и спуски к воде.
Пока Тернер и Мэриголд рассматривали наброски, Эди чувствовала, что Грэм наблюдает за ней. Его взгляд задержался, и у нее в животе затрепетало. Испугавшись подсознательной реакции собственного тела, она выпрямила спину и сняла колпачок с ручки, затем надела его обратно и положила ручку на свой блокнот.
– Есть какой-то конкретный стиль или цветовая палитра, которые вы хотели бы использовать? – Она с трудом заставила себя сосредоточиться. – Я могла бы начать подбирать цвета и отделку, чтобы дать вам общую идею помещений.
Мэриголд посмотрела на мужа, потом обратно на Эди.
– За исключением некоторых семейных реликвий, которые я хотела бы вписать в интерьер, я открыта для ваших предложений. Только ничего вычурного. Мы любим устраивать приемы, но при этом не хотим беспокоиться, как бы внуки не испортили бесценный ковер.
– Обещаю, что ничего вычурного не будет. Я вижу много открытых пространств. Натуральные цвета. Ткани, устойчивые к загрязнениям, но при этом не слишком простые, чтобы уронить свое достоинство. – Она взглянула на Грэма. – Было бы здорово, открывая входную дверь, видеть сквозь весь дом залив позади. Много окон, конечно, но суперэнергосберегающий, чтобы не впускать жару.
Тернер широко улыбнулся и положил ладонь жене на спину.
– Я бы сказал, что мы в хороших руках.
К тому времени как
Грэм выдохнул:
– Это прошло лучше, чем я ожидал.
– А чего ты ожидал?
– Честно говоря, не знаю. Я давно не видел Тернера Кеннеди. Я не планировал брать работу какое-то время, но ему трудно отказать.
– Я видела тебя в журнале «Залив». Хорошая статья.
Он фыркнул:
– Я возненавидел то интервью.
– Почему? Оно впечатляющее. Премия Маклеода? Это большой успех для архитектора.
Грэм пожал плечами:
– Да. И я это ценю. Просто не люблю шумиху. Я-то думал, что статья будет про мою работу, но женщина продолжала спрашивать про мою семью, как я провожу время, когда не работаю. Почему вернулся домой.
– Понимаю, – улыбнулась Эди. – Никаких личных вопросов.
– Я не имел в виду тебя.
– Все в порядке. Обещаю, что не буду совать свой нос дальше, чем необходимо для работы. Разве что как давно ты вернулся? Я слышала, что ты дома, но… – Она покачала головой. – Не знаю подробностей. Опять же, может, ты хочешь именно этого.
– Я переехал в июле. Папа умер в марте, и я долго завершал проекты, подчищал хвосты. – Он сунул руки в карманы, рассеянно глядя вдаль. – Я продал дом, арендовал грузовик и переехал в папин дом. – Он кивнул головой на север, в противоположную сторону от «Гранд Отеля».
В памяти всплыл дом, словно она была там вчера. Бледно-желтая краска, застекленные веранды спереди и сзади, внутри все заставлено старинными буфетами и сервантами, фамильным серебром и корзинками всех размеров. Мистер Ягер был в некотором роде барахольщиком, но собирал красивые вещи. Они втроем – Мак, Грэм и Эди – проводили много времени на веранде и причале его дома. В лодке, в воде, на пляже.
– Я очень сожалею о твоем папе. Я понятия не имела, пока не прочитала в статье.
– Спасибо. – Он поддел гравий носком ботинка. – У тебя есть время пройтись со мной до причала? Хочу узнать твое мнение по одному вопросу.
– Да. Конечно.
Она положила блокнот на стол и пошла следом за ним к шатким деревянным мосткам. Бриз снова усилился, посылая горячий воздух им в лицо. По дороге Эди подняла лицо к солнцу, наслаждаясь теплом, растапливающим часть льда в ее груди.
– Ты все еще любишь воду, верно? – спросил он.
Она открыла глаза, Грэм наблюдал за ней.
– Люблю. Я всегда любила бывать здесь. Это… не знаю. Открывает что-то внутри. Если что-то напряжено, вода это расслабляет.
– Понимаю, о чем ты. – Когда они дошли до лодочного сарая примерно на полпути к мосткам, он остановился. Сунул руки обратно в карманы. – Я правда рад видеть тебя, Эди. Прошло много времени.