Почти идеальная жизнь

Дентон Лорен К.

– Какие ощущения от схваток? – На лице Эйвери была смесь восторга и отвращения.

До этого момента казалось, что Райли не обращает ни на что внимания, но она быстро ответила:

– Как будто у тебя в животе сжимаются два кулака.

Она прижала друг к другу ладони и сжала. Эйвери широко распахнула глаза.

Томас потер лицо ладонями и уперся локтями в колени. Мак мог только представить, как сильно ему хотелось избежать разговора. Почти так же сильно, как Маку, а он врач.

– И сколько до того, как ребенок родится? –

продолжала расспрашивать Эйвери.

– Почти три месяца.

Мгновение все молчали, потом Эйвери спросила то, что все они хотели знать, но меньше всего могли ответить.

– А что потом? Когда она родит ребенка?

– Мы не знаем, – сказала Эди, глядя на Мака. Он попытался прочитать ее, понять ее чувства, слова, которые она не могла произнести, но она отвела глаза. – Мы просто посмотрим, как пойдут дела.

Райли снова заговорила, переводя взгляд с Эйвери и Томаса:

– Я знаю, должно быть, странно, когда у вас в доме живет чужой человек. – Она поменяла положение тела и выпрямила ноги. – Больше того, чужой человек, который вот-вот родит.

– Ты не совсем чужая. – Томас постучал по футбольному мячу между своих ног. – Ты наша сестра. – Эйвери округлила глаза и сердито зыркнула на него. Он пожал плечами. – Что? Это же правда? И вообще, это пустяки. Тебе надо где-то жить. С тем же успехом можешь у нас.

– Это не пустяки, – возразила Райли. – Наверное, я просто хочу извиниться. И если вы меня ненавидите, я понимаю. Я бы тоже себя ненавидела.

Она перевела взгляд с детей на Эди, потом на Мака.

– Райли, никто тебя не ненавидит, – отозвался он.

– Тебе лучше? – спросила Эйвери у Райли. – Ребенок… С ним все нормально?

Райли бессознательно накрыла живот ладонью и кивнула:

– Думаю, она в порядке. За исключением пинков по моим ребрам.

– Это девочка? – Райли кивнула. – Но твой лак голубой.

Райли посмотрела на свои ногти, покрытые голубым лаком с блестками:

– Да. Наверное, стоит поменять на розовый, а?

Эйвери пожала плечами:

– Мне нравится голубой.

– Спасибо.

Мак наблюдал, как Эйвери задает Райли более заикающиеся, натянутые вопросы. Такая небольшая разница в возрасте между двумя девочками, и тем не менее между ними целые миры. Он подумал про Эйвери и ее друга Алекса. Про Эйвери и других парней, которые у нее будут в будущем. И его снова поразило, как много он пропустил в жизни Райли. Была бы она беременна в восемнадцать лет, если бы он был рядом все эти годы?

В памяти всплыл образ Кэт, выходящей из его квартиры ранней осенью после его возвращения в колледж. Будучи студентом, едва ли взрослый, должен ли был он разгадать правду по неуловимым намекам женщины? Теперь, оглядываясь назад, он видел ярко-горящие знаки.

«Я должен был увидеть. Должен был понять».

Но он не понял. Конечно, может быть, был крошечный укол – вопрос – в душе, но он проигнорировал его из-за Эди.

Из-за своего выбора и их будущего. Из-за того, что ждало их впереди.

* * *

Тем вечером, уложив детей в кровати – хотя в их возрасте речи о буквальном укладывании не шло, он пошел следом за Эди в спальню. Она достала из комода пижаму и удалилась в ванную. Через пару минут она вышла в тонком белом топе и голубых пижамных штанах. Мак улыбнулся ей.

– Ты, должно быть, вымоталась.

Она села на край кровати спиной к нему и ссутулила плечи на выдохе.

– Да.

– Спасибо, что свозила Райли в больницу. Что позаботилась о ней.

Она кивнула:

– Я не могла этого не сделать. Ей был нужен кто-нибудь. Ей была нужна женщина.

– Да.

Эди подвинулась и положила одно колено на кровать.

– Ей так тяжело жилось, Мак.

Он предполагал, что ей пришлось непросто, но услышать подтверждение было больно.

– Что ты узнала?

Она закрыла глаза и помассировала переносицу, потом рассказала ему все, что узнала о Райли из их утреннего разговора. О плохом муже Кэт, жизни у подруги, гибели Кэт. О том, как Райли забеременела, потеряла работу, решила искать новое место для жизни.

– И хуже всего – в школе она была круглой отличницей. Под всем этим бунтом и ожесточенностью, я думаю, она очень умная девочка. Она работала, она заботилась о себе. Это как будто…

– Как будто что?

– Как будто все это не ее вина. Это безумие, потому что я повторяю себе это, чтобы удержаться от желания выкинуть ее из дома, но я думаю, что это правда. Ей досталась эта паршивая жизнь, которая обрушивала на нее одну трудность за другой. И ей было некуда идти. Поэтому она пришла к тебе. У нее буквально не было выбора.

– А что тетя Мэри?

– Ты был прав в своих подозрениях. Никакой тети Мэри нет. Никого нет. – Эди снова подвинулась, чтобы смотреть прямо на него. – Никого, кроме тебя.

Он не отвел взгляд.

– Ну, не только я. У нее есть мы. – Мышца в основании челюсти пульсировала, что в результате начнет отдавать болью в шее. – Верно? У нее есть мы оба.

Эди потерла лоб кончиками пальцев.

– Мы есть у нее, пока не родится ребенок, но потом… – Она подняла плечи. – Я не знаю, Мак.

– Эди. – Мак сел и наклонился к ней, попытался взять за руку, но она не дала. – Эди, что это значит?

– Я не знаю, ясно? – Она встала и отошла от кровати. – Я не знаю, что имею в виду или чего хочу. – Она застонала, как будто ей больно выдавливать слова. – Просто я так зла на тебя. Я не хочу злиться – я ненавижу злиться на тебя – но это не проходит. Я не могу перестать думать о тебе и… – Ее голос дрогнул, и она замолчала. – Просто все так запутано, и я не знаю, что с этим делать.

Слезы защипали глаза, Мак встал с кровати и пошел к Эди, но она покачала головой, и он остановился.