Почти подруги

Труфанова Татьяна

Глава 2

Было ли, не было, а только бывает еще не такое. Славик, молодой человек двадцати пяти лет с глазами ясными, как два голубых колодца с девственно-чистым дном, молодой человек в модных ботинках с узкими носами и нашитыми поддельными крокодилами, молодой человек, державший в карманах две пачки сигарет – британские для производства впечатления на девушек и болгарские для непосредственно курева, сидел в роскошном черном джипе.

Славик не имел ни выдающихся талантов в бизнесе или спорте, ни папы-миллионера. Как же он

оказался за рулем машины стоимостью в семьдесят тысяч долларов? Увы, самым заурядным способом: Славик был водителем. Стоит отметить, что у Славы Саврасова все же имелись два таланта: во-первых, водил он великолепно, а во-вторых, никогда не отчаивался.

В боковом зеркале Славик увидел сорокалетнюю брюнетку с пышным бюстом, приближавшуюся к джипу. Дама шествовала с энергией атомохода, впечатывая каблуки в асфальт. Ветер попробовал было поворошить ее каре, но решил поостеречься. На ее холеном, слегка кошачьем лице скорее отражалось прилежание дорогого косметолога, чем возраст. Брючный костюм рапортовал о повышенной платежеспособности своей владелицы, а также скрывал лишние выпуклости и выпячивал нужные. В общем, это была женщина в самом соку – и Славик при виде ее с сожалением вздохнул. Не про его честь!

Спохватившись, Саврасов выскочил из машины и распахнул заднюю дверцу перед холеной дамой.

– Нет, хочу вперед, – буркнула сорокалетняя красотка и едва не снесла Славика на пути к двери.

Катерина Жукова – а это была хозяйка Саврасова, продюсерша Жукова, – устроилась на правом кожаном сиденье цвета топленого молока, а водитель занял место слева.

– Домой – или?..

– Никаких «или», – отрезала Катерина. – Я устала, как сволочь. Пока не пнешь – никто не почешется! Чертова страна!

Славик понимающе вздохнул, выезжая со стоянки.

– Один человек из ста умеет работать. И один из ста – хочет. Причем это разные люди! Мама-Раша, вот так мы живем.

– Кошмар! – закивал Славик. – Я считаю, если не умеешь заработать своим трудом…

Что ждет не умеющих зарабатывать своим трудом, осталось неизвестным, так как Жукова стянула с маленьких рук лайковые перчатки и вместо того, чтобы положить их в сумку, как делала обычно, открыла бардачок. Нутро бардачка выплюнуло ей на колени фейерверк разноцветных лотерейных билетов.

– Е-мое! – воскликнула Жукова. – Это что за шапито?

Славик зарделся, как божья коровка.

– Да ты у нас веришь в чудеса, оказывается! Двадцать пять лет, а мальчик все ждет Деда Мороза… И зря. Ни единого выигрыша нет, – заметила Катерина, перебирая карточки с изогнувшимися в прыжке спортсменами, винторогими козлами и знаками зодиака.

Все это были билеты мгновенной лотереи, везде серебристый защитный слой был стерт, но под ним не обнаружилось ни одного клада – если не считать выигрыша в десять рублей, которым только нищих смешить.

– Зачем хранишь? – поинтересовалась начальница. – Тебе дырки от бублика не нужны для коллекции?

Славик уже оправился от смущения, его длинное конопатое лицо вернулось к привычному оттенку и сейчас выражало упрямство и некоторую обиду.

– Я

для расчетов храню. У меня, между прочим, все по науке, – сказал он.

– Оч-чень интересно! Поделись, что за наука, не томи.

– Вы про теорию вероятности в курсе?

Катерина изумилась, услышав такие слова от своего шофера.

– Ну, где-то как-то…

– В этой лотерее – я по тиражу прикинул – шанс выиграть хорошую сумму один к пятидесяти тысячам.

– Негусто!

– А вот дальше начинается математика. Во-первых, люди, которые покупают лотерейные билеты регулярно, выигрывают в три раза чаще. Я на автомобильном форуме читал, это ученые доказали.

– Потрясающе!

– В три раза чаще – значит, делим мои шансы на три – получается приблизительно один из семнадцати тысяч.

Катерина с серьезным лицом внимала.

– Во-вторых, я везучий на бабки. В детстве, например, я все время деньги на земле находил. Друг мой, Валерка, – ни одной, а я – постоянно. Я посчитал однажды: я где-то в пять-семь раз везучей его! – вдохновенно рассказывал Саврасов, не забывая рулить. – Если в среднем я в пять-семь раз везучей, то поделим семнадцать тысяч хотя бы на шесть и – фигасе! – вероятность уже один к трем тысячам.

– Дело на мази.

– Математика! Затем, я всегда смотрю астропрогнозы. Если пишут: Водолеям удача в денежных делах – в этот день покупаю. А вероятность еще делю на два.

– Почему не на три?

– Я интуитивно чувствую, что надо на два, – твердо сказал Славик. – Итак, полторашка. Дальше. Если я купил, допустим, пятьсот билетов и ни один из них не выиграл – значит, выигрыш где-то в оставшейся тысяче. Уже один шанс из тысячи, а? Математика!

– Да-а… – протянула Жукова, взирая на Саврасова, как на лох-несское чудо. – С математикой не поспоришь! Но знаешь, Славик, тут даже красивее формула может быть.

– Какая? – ревниво спросил водитель.

– А такая, что если ты купил пятьсот билетов, они не выиграли и осталась тысяча… Пятьсот против тысячи – это шансы один к двум! Шоколадные шансы, я считаю.

Славик нахмурился. Что-то ему в формуле Жуковой показалось сомнительным – очень уж близко оказывалась удача, – но где ошибка, он пока ухватить не мог.

– Один к двум! – со вкусом причмокнув, повторила Катерина. – Но, дорогой мой, есть поправочка… математика в нашей стране не работает! Можешь свои расчеты спустить в унитаз.

– Как в унитаз? – потерялся Славик.

– Смело! Потому что у нас такие вещи по-честному не делаются. Здесь тебе не Швейцария! Думаешь, кто-то даст выиграть миллион чужому человечку? Хо-хоо!

– Вот жопа! – с чувством сказал Славик.

– Она, родимая.

– Я уже четыреста тридцать билетов купил!

Катерина соболезнующе поцокала языком.

– Рассчитал все… – вздохнул Саврасов.

– Расчеты шедевральные, наука на грани искусства. Но поверь мне – у меня в этих сферах знакомства, подноготную знаю – у нас в России математика работает в пределах двухсот рублей. Купи семь литров пива, выиграй ручку от пивной кружки – это пожалуйста.