Почти смешная история
Шрифт:
– Каждый день? – в ужасе прогремел Мешков. – Маша, забери у меня пылесос. Зачем ты мне его дала?
– Ну как я в этом платье? – не унималась соседка. – Убирать мне в бедрах или не надо?
– Сожгите это платье! – прошипел Мешков. – Вы в нем похожи на… на… – Мешков подбирал оскорбление, – посиневшую мороженую курицу!
– У вас что-нибудь случилось? – с приторным сочувствием спросила соседка. – Вам требуется моя помощь?
Снова прозвенел звонок.
– Что это за проходной двор? – Мешков
В двери стоял пожилой мужчина с заискивающим лицом. Он держал в руках большую плетеную корзину:
– Копчушки не желаете?
– Ага, голубчик! – Мешков выхватил у продавца корзину, отнес в комнату и водрузил на стол. – Теперь ты не отвертишься!
– Папа, прекрати, стыдно! – нервничала Маша.
– Отдайте корзину! – потребовал продавец.
– Молчи, мошенник! – Мешков полез в корзину. – Смотрите, вот как обманывают людей среди бела дня в Москве! Смотрите!
Он развернул пакет… В нем лежали упитанные копченые рыбешки.
– Машенька, – пропела соседка, – хотите, я дам вам рецепт, как готовить салат из копчушки?
И тут захохотал Толя, за ним не выдержала, засмеялась Маша, захихикал продавец… и, наконец, рассмеялся сам Мешков.
– Это вы надо мной смеетесь? – загрустила соседка. – Я что, в самом деле похожа на мороженую курицу?
А продавец опомнился:
– Копчушки будете брать?
И Мешков ответил:
– Будем!
В понедельник Мешков шел по длинному коридору своего строительного треста.
В зале заседаний была распахнута дверь. Мешков осторожно подошел и через голову женщины, которая сидела при входе, заглянул внутрь и отыскал глазами глянцевую лысину Лазаренко.
– Вызовите мне, пожалуйста, Лазаренко! – шепотом попросил он женщину.
Женщина нагнулась к соседу и, как при игре в телефон, шепнула ему на ухо: «Лазаренко спрашивают!» Тот нагнулся к следующему и повторил: «Лазаренко спрашивают».
Лазаренко поднялся с места и вышел в коридор.
– Здорово! – сказал Лазаренко Мешкову. – Ты когда приехал?
– В субботу, и, пожалуйста, догадайся, кто в этот день у меня был?
– Иллария Павловна! – мгновенно сообразил Лазаренко, как будто Иллария каждый день ходила в гости к Мешкову.
– Значит, это ты ее подослал? – с укором воскликнул Мешков. – Зачем ты ей дал мой адрес?
Женщина, сидевшая в дверях, обернулась, и мужчина рядом с ней тоже обернулся:
– Тсс!..
Лазаренко схватил Мешкова за руку и поволок его в коридор:
– Да я ее в глаза не видел!
– А почему ты тогда догадался?
– Про кого же еще ты стал бы мне так срочно сообщать.
Мешков улыбнулся:
– Значит, действительно сама разыскала!
– Молодец!
– Кто?
– Иллария Павловна!
– А почему
– Я пошел! – отвернулся Лазаренко. – Наверное, уже слушается мой вопрос.
Но Мешков загородил ему дорогу:
– Эта история меня выматывает. Ну зачем мне Иллария Павловна? Для чего мне она?
– Если ты не знаешь, то я тем более, – ответил Лазаренко.
– Что мне теперь делать, подскажи!
– Раз так, – насмешливо засмеялся Лазаренко, – позвони ей!
– Не хочу я звонить, и, кроме того, я не знаю ее телефона!
– Узнай! Хотя я забыл, тебе ведь до лампочки! – И Лазаренко ушел, оставив Мешкова в полной растерянности.
После работы Мешкова можно было увидеть на площади возле киоска «Справочное бюро».
– Скажите, пожалуйста, можно ли узнать домашний адрес?
Киоскер протянула Мешкову бланк:
– Заполните фамилию, имя, отчество, желательно год рождения, хотя бы приблизительно.
– Я могу заполнить все, кроме фамилии!
Киоскер рассердилась:
– Вы что, пришли сюда шутки шутить?
– У нее имя, единственное в своем роде, – Иллария! Это вообще не имя, а не поймешь что.
– Нельзя! – Киоскер в сердцах захлопнула окошко.
– Это мне повезло, что нельзя! – сказал Мешков закрытому окошку. – Теперь моя совесть чиста.
Но он не успел отойти от киоска, как сразу увидел на стенде афишу: «Всероссийская художественная выставка».
Мешкова будто насквозь пронзило. Он замер как вкопанный и оторопело уставился на афишу.
Отошел от нее, тотчас снова вернулся, с недовольным видом прочел адрес выставки и рядом: «Открытие 15 сентября».
Мешков опять постучал в окошко справочного бюро. Когда киоскер открыла, Мешков мрачно спросил:
– Какое сегодня число?
Киоскер узнала Мешкова и ехидно потребовала:
– За справку платите.
Мешков заплатил и получил официальный ответ на фирменном бланке: «Сегодня шестое октября тысяча девятьсот семьдесят шестого года».
Снег пошел, ранний октябрьский снег повалил. На липах желтели из-под него скрученные и ломкие листья, еще не ободранные ветром.
Снег пошел, и поэтому в залах художественной выставки свет зажгли днем. От света забликовали стекла на картинах, а толстые лепные багеты заблестели фальшивым бронзовым цветом.
Все посетители шли от картины к картине, а Мешков – от одной рамы к другой, потому что на каждой раме были прикреплены этикетки с фамилией художника и, что самое главное, с его инициалами.
Мешков задирал голову, беззвучно шевелил губами:
– А-Эм… Ве-Ве… И-Эл…
Мешков опускал голову, читал инициалы на картинах в нижнем ряду: