Почтовая марка

Профир Татьяна

– Конечно, бандит! – воскликнула Ангелина и предложила пройти в кабинет, пребывая в состоянии растерянности и одновременно негодования.

– Вот сейчас и выясним. А вы не уходите, к вам у меня тоже есть вопросы, – сказал Ильин, обращаясь к Лене.

Кабинет располагался ниже главного зала, пришлось спуститься по лестнице. Здесь так же, как в соседнем архивном помещении, часть площади справа от окна за широким и длинным шкафом отдана под хранение, располагались стеллажи, заполненные экспонатами и картинами. Слева от окна стоял большой дубовый стол, шкаф с книгами и небольшой диванчик.

Иногда Геле случалось ночевать в магазине, когда возникало много работы или было лень идти домой. Чаще всего ночёвками злоупотребляла, когда вынашивала дочь. Под конец беременности сильно отекали ноги, вытянуть их на диванчике было высшее блаженство.

Она присела за стол, а следователю указала демонстративно на диван. Он пододвинул небольшой столик к себе ближе, положил кожаную папку. Достал несколько чистых белых листов бумаги. Сбил их в ровную стопку и положил перед собой вместе с шариковой ручкой.

– Итак, начнём, – произнёс он. – Не вызываю вас в отделении лишь по той причини, что вы пока остаётесь свидетелем.

– Как это пока?! – возмутилась Ангелина. – Я самый настоящий свидетель. Меня чуть не убили, даже руку поранили.

– Так это ваши капли крови у входной двери? – спросил он. – Нам надо будет сравнить. Придётся вам прийти в отделение. А теперь по порядку расскажите всё, что произошло в квартире господина Шаффера. Кажется, вы единственная наследница его состояния, а оно, я вам скажу, немалое.

– Не знаю, – ответила Ангелина. – Мы никогда не говорили на эту тему. Насколько мне известно, у него родных не было. По крайней мере, ни с кем не знакома.

– А здесь я вас огорчу, – произнёс Иван Семёнович, постучав по столу карандашом. – У вас нет точилки?

Ангелина протянула точилку и жестяную подставку для мусора.

– У него был сын от первого брака, – сказал он, закончив подтачивать карандаш, и провёл жирную линию на белом листе, подчеркнув заголовок. – Правда, не родной. Он его так и не усыновил.

– Почему был? – спросила Ангелина.

– Потому что, кажется, погиб при побеге, – сообщил он. – Я уже отправил запрос в колонию. Если у вас больше нет ко мне вопросов, то жду ваш рассказ. Как вы оказались в квартире Самуила Карловича? По какому вопросу пришли? Как давно знаете погибшего, и какие у вас с ним были отношения? Знакомы с нападавшими или со второй жертвой, Ольгой Николаевной?

– Вы засыпали меня вопросами, – сказала Ангелина. – Кроме Самуила Карловича, мне никто не знаком. Часто навещала господина Шаффера. Нас связывала давняя дружба на почве антиквариата. Я тоже заинтересована в поимке бандитов не меньше вашего, а может, и больше. Самуил Карлович мне был близким человеком, как мой любимый дедушка. Несмотря на ваш скептицизм и недоверие, расскажу всё, что произошло в квартире. Итак, пришли мы к нему с Леной в первой половине дня, ближе к обеду, точное время не знаю, не слежу за часами…

В это время Леночка повествовала свою историю участковому, педантично протоколировавшему.

– Выходила из квартиры, когда позвонили в дверь, – говорила она. – Самуил Карлович попросил впустить, что и сделала. Вошла женщина средних лет, замученная жизнью. У неё был усталый вид, круги под глазами, скромно одетая. Подумала:

что может связывать её с коллекционером? На человека, интересующегося искусством, она не была похожа. По крайней мере, у меня создалось такое впечатление. Женщина сказала, что у неё договорённость с профессором искусствоведения. Я её пропустила, попросив закрыть за собой дверь. Наверное, она меня неправильно поняла и прикрыла входную дверь, не защёлкнув её на засов. Этим и воспользовались бандиты.

– Вспомните, – попросил участковый, – на лестничной площадке или на улице вы не видели никого подозрительного? Может, был кто-то, кого вы не знаете?

– Нет, не видела, торопилась и не обращала внимания ни на кого, – ответила Леночка, но подумав, добавила: – Хотя этажом выше слышала кокой-то шум. Может, соседи выходили.

– Спасибо, Леночка, – сказал участковый, – подпиши показания и можешь быть свободна. А я схожу побеседую с соседями на верхнем этаже. Может, они заметили что-то интересное. Ты передай майору, куда я ушёл.

Следователь тоже не задержался: опросив Ангелину, накинул на плечи кашемировое пальто и вышел из бутика.

– Ужасный тип, – произнесла Геля, как только за ним закрылась дверь. – На весь день настроение испортил. Такой дотошный. Зачем вы вазу принесли покойному? А какую, опишите… Пристал с вопросом: какие вас связывали с ним отношения?

–Да уж, – согласилась с ней Леночка, – а мне повезло, наш участковый – милый человек. Меня не мучил.

– Честно, мне сегодня не до работы. Нужно ещё позаботиться о похоронах, обзвонить всех друзей и коллег Самуила Карловича, заказать ресторан. Не знаешь, когда можно забрать тело? Забыла спросить следователя.

– Не знаю. Если хочешь, могу помочь.

– Хорошо, пришлю часть контактов, обзвони. Дату тоже вышлю, но позже. Придётся снова пообщаться со следователем, что очень не хочется.

– Квартира опечатанная, как думаешь достать контакты? – спросила Леночка.

– Поищу в кабинете старые записи, – произнесла Ангелина, – схожу в музей, побеседую с его коллегами, может, что-нибудь посоветуют. И, наверное, помещу некролог и фотографию Самуила Карловича в газету. Если до кого не дозвонимся, прочтут в газете. Ты тоже не задерживайся, если никого не будет, иди домой.

– Хорошо, – согласилась Леночка, – созвонимся.

*****

Ехала за город, Ангелина по привычке выбрала дорогу мимо дома профессора. Проезжая около здания из серого кирпича, почувствовала тошноту от вчерашних воспоминаний и вида трупов. Она припарковала машину у обочины и приоткрыла окно, но от паров бензина и выхлопных газов от автобуса, ворвавшихся с улицы, стало только хуже. Ангелина вышла из машины и пошла в маленький магазин на углу дома за питьевой водой. Не любила эту продуктовую лавку, которая славилась просроченными товарами, подделками и неприветливым, грубым персоналом. Воды, марки которой предпочитала Геля, не было, и она достала с полки маленькую бутылку с надписью на этикетке «Вода для детей» и милой пухлой мордашкой. У кассы её остановила соседка Самуила Карловича Галина Павловна, явившаяся свидетелем бегства Ангелины из квартиры профессора в день убийства.