Почтовая станция
Шрифт:
— Красивый, но зачем ты его принесла? — я старалась четко выговаривать каждую букву, поэтому говорила медленно. Кажется, речь — это единственное, что вернется ко мне полностью. — У него мама где-то осталась.
— Нет. Он один был, пищал, а мы с Ца услышали и прибежали. Скоро зима нельзя маленькому одному в лесу. Правда?
— Конечно, — я улыбнулась и Ася расслабилась. Видно, боялась, что ругать стану. Но почему я должна это делать? Доброту поддерживать надо. А мышонок убежит если не завтра, так послезавтра.
А
— А ты скоро выздоровеешь?
— Аська, а я тебя везде ищу, — ведьма вошла в комнату с очередными зельями. Увидела в руках девочки мышонка нахмурилась, но ругать не стала. — Опять грязь в кровать нанесла. Уноси найденыша, не хватало Дарушке заразу подцепить.
— Ой… — Ася испуганно посмотрела на мышонка, потом на меня, но я улыбнулась и милые ямочки на пухлых щечках девочки улыбнулись мне в ответ.
Ася осторожно слезла и бочком выскользнула за дверь.
— От неугомонная, — ведьма расставляла на тумбочке зелья, тарахтела баночками. — Вся в тебя. И чего Ждан к тебе прикипел? Он же вас двоих не сдюжит. От всегда знала, что дострадается он до какой-нибудь вроде тебя.
— Недострадается, — неприятно это все слушать. Особенно когда ответить нечем и вдобавок завишу от нее.
Зачем я вернулась?
Думала, глупая, вернусь поцелую Ждана и будем с ним жить долго и счастливо.
Не получилось.
Не выйдет долго и счастливо с калекой.
— А ты чего это удумала, м? — ведьма перестала тарахтеть над ухом и всмотрелась в мое лицо. — От малахольная! Да любит он тебя, болезную. Любит.
— Да какая любовь. Жалость, — я отвернулась изо всех сил сдерживая слезы.
Чем я так Великую разозлила, что такое получила?
— Хм…
Я была готова услышать все — от ругани до жалости, но ведьма удивила: промолчала. Вновь затарахтела зельями. Напоила меня горечью лечебной и оставила одну. Выть хочется. А нельзя. Ночи ждать надо, когда все уснут. Мало ли вдруг Ася прибежит неожиданно, а я даже слез не вытру.
— Дарушка, смотри, что я тебе привез, — Ждан распахнул дверь, на его лице сияла счастливая улыбка.
Я прикусила щеку изнутри, чтобы не улыбнуться в ответ. Незачем это. Пусть Ждан разочаруется во мне, заберет Асеньку и уедет домой. Не нужна мне жалость. Я любви хотела, а не вот этого всего.
Ждан будто не замечал моей холодности, все так же улыбался, по-прежнему ласково говорил и баловал гостинцами и цветами. Где же это все было, когда я здоровой была? И сейчас вкатил подарок. А зачем он мне?
— Что скажешь? — серые глаза мага сияли. Я знала, что он хочет слов благодарности и увидеть радость на моем лице. Знала, но упрямо сдерживала себя. На этот раз было легко, потому что кресло откровенно оскорбило. Выходит, он не верит в меня. Знает, что я никогда не встану на ноги.
— Зря ты это все, — я отвернулась.
— Почему же зря? —
— Да как ты не поймешь! Не нужно мне кресло! Мне ноги мои нужны! Тело мое нужно! Жизнь моя нужна! А не вот это все… — слезы потекли по щекам.
— А знаешь что… — Ждан сдернул с меня одеяло, поднял на руки и посадил в привезенное им кресло. Положил руки на подлокотники так, чтобы пальцы лежали на кнопках. — Сиди. И ужинать ты сама приедешь, поняла? И за лекарством тоже. И если что… опять сама приедешь.
Я отвернулась. Ждан непросто злился, он побелел от ярости.
— Легко быть героем на поле боя? Да? Конечно, там же или ты, или тебя. У тебя просто нет выбора, желание жить победит любой страх. А где же твое геройство сейчас, когда для подвига нужно силы приложить, тело наизнанку вывернуть, но заставить его слушаться себя?
Я зажмурилась. Еще и бы и уши заткнула, но рук не подниму.
Ждан поставил руки рядом с моими, наклонившись, прошептал:
— Где же твое стремление не опозорить светлую память родителей? Где Дарна, которую я знал?
Шепот у Ждана намного зловещее крика и ругани. Холодно внутри стало, будто в прорубь окунулась.
— Нет той Дарны… умерла… — я так и не решилась открыть глаза.
— А ты тогда кто, м, Дарушка? — Ждан провел тыльной стороной пальца по моей щеке, оттолкнулся о ткресла и вышел, оставил меня одну.
Так захотелось приложить ладонь к щеке, чтобы сохранить шершавое тепло сильных рук. А вместо этого холод пустоты заполняет сердце. Каждый день наполнен отчаянием и безуспешными попытками вернуть власть над телом. А теперь и злость Ждана добавилась.
Глава 29
— Даша, Даша, там снег! — Ася бегала вокруг меня, весело хохотала и хлопала в ладоши. — Мы же пойдем гулять, да пап? Будем в снежки играть!
Зима наступила внезапно. Еще вчера лес дышал сыростью, а сегодня все закутано в толстое белоснежное одеяло. Ждан подхватил дочь на руки поднял и закружил, отчего звонкий смех девочки зазвучал еще громче.
— Конечно будем. И Даша с нами пойдет, но сначала я дорожки расчищу, — Ждан поставил Асю на пол, оделся и вышел на улицу.
— Ох, Даша-а-а, папа такое умеет магией со снегом делать, — Ася мечтательно прикрыла глаза, сложила ладошки на груди. Минуту помолчала, вспоминая, а потом открыла глаза и продолжила. — Больше всего мне нравятся снежные туннели. Правда-правда. Они больше меня и внутрь заходишь, а вокруг снег кружится и кажется будто плотная стена и в то же время все видишь будто и нет ее. Здорово, правда?