Под Андреевским флагом. Русские офицеры на службе Отечеству

Манвелов Николай Владимирович

Безусловно, офицерский стол был куда богаче матросского — прежде всего потому что офицер, как мы помним, имел возможность выбирать своего «кормильца» — содержателя кают–компании.

Но даже если содержатель выполнял свою роль с максимальным рвением, офицеры часто бывали недовольными — особенно во время длинных переходов. Вот что пишет о столе кают–компании крейсера «Алмаз» вахтенный офицер корабля князь Алексей Павлович Чегодаев—Саконский, сам бывший содержателем:

«Однообразный стол до такой степени опротивел, что все жалуются на отсутствие аппетита. На закуски даже не смотрят. Маринованные грибки с луком, не знаю для чего в изобилии туда положенным, маслянистые, костлявые, в толстой чешуе, как бы бронированные сардинки, голландский

сыр с выступающими на срезе капельками, традиционная, очерствевшая селедка, также посыпанная луком, изрубленное на кусочки, вероятно, разогретое мясо, изображающее «горячую закуску», все это уносится, чтобы снова в том же порядке появиться на следующий день. К завтраку подали гренки с горошком, тушеное мясо, безвкусное и разваренное, на сладкое — бисквиты с вареньем. Может быть, в другое время это показалось бы недурным, но нужно заметить, что это однообразие завелось у нас со времен Кронштадта».

Отметим, что вне российских пределов крейсер на тот момент находился всего 22 дня…

В более спокойных условиях, в порту на якоре содержатель кают–компании имел куда больше возможностей выбора блюд для трапезы. Снова слово князю Чегодаеву—Саконскому:

«После обеда я ушел к себе в каюту, где меня ожидал Ромашин. В белом поварском костюме и колпаке, полный чувства собственного достоинства, с важным видом подал он мне счет и грифельную доску с написанным на ней меню следующего дня.

— Ну, что там, опять фаршированные баклажаны?

— Можно и кукурузу.

— Да никто не ест ее у нас.

— В таком случае вместо баклажан томаты дадим, а дальше пулэ–грилье [251] и на третье — пудинг–кабинет [252] . Вот если бы ваше. Жанбону [253] достать, так пулэ можно к обеду подать.

251

Жареная курица (франц.).

252

Горячий пудинг под ванильным соусом.

253

Ветчины.

Ромашин любил употреблять иностранные слова».

В годы Первой мировой войны офицерский стол стал гораздо скромнее — из–за нехватки в стране мяса в кают–компаниях стали вводить так называемые «мясопостные дни». Из воюющих флотов проще было положение офицеров Балтийского флота, а также вновь созданной Флотилии Северного Ледовитого океана.

Балтийцы имели возможность закупать продукты в нетронутой войной Финляндии (напомним, она входила в состав Российской империи), куда значительное количество полузабытых с началом войны продуктов поступало из нейтральных скандинавских стран — Швеции, Норвегии и Дании. Любопытный факт — в годы Первой мировой войны, по официальной статистике, каждый датчанин еженедельно съедал по 70 кг мяса, а на долю каждого шведа, от мала до велика, приходилось по 80 т шоколада. Правда, не в неделю, а в месяц. Безусловно, львиная доля продовольствия позже переправлялась в Германию, но и на долю Финляндии тоже кое–что перепадало.

Что же касается русских кораблей, базировавшихся на Кольский залив, то их моряки часто видели даже экзотические ананасы — на Русский Север шли конвои из западных союзных стран.

Но наиболее спокойной была обстановка на Дальнем Востоке — ведь в этих местах Мировая война началась, как ни странно это звучит, с высадки бывших союзников в начале 1918 г.

Уходя в дальнее плавание, моряки делали запасы различных видов продовольствия. На палубах делались загородки и клетки для «живых

консервов» — скота и птицы, для которых завозили сено и корм. Впрочем, главное в этой ситуации было не попасть в шторм — палубная живность во время бури обычно быстро дохла от нервного потрясения. Бывало и хуже — вырвавшийся бык мог наделать немало бед. В связи с этим при каждой угрозе шторма корабельные плотники и боцманская команда тщательнейшим образом поверяла крепость клеток и прочность канатов.

Случалось, что к животным на борту привыкали настолько, что и офицеры, и команда отказывались пускать их под ножи коков. Так, на клипере «Наездник» «оставались еще теленок, два черных поросенка и две газели, но эти милые звери, живя все время с командою, так сдружились с нами и выдрессировались, что жалко было их убивать, и офицеры решили оставить их жить для развлечения команды». Из других припасов, помимо солонины и консервов, на борту числился рис, горох, сухари, шампанское да кранное вино, а также «несколько кур и гусей, но они так отощали, что жаркое из них было жестко и безвкусно».

К «настоящим» консервам на кораблях отношение было двойственное. Чаще всего офицеры и матросы относились к ним с опаской, причем «их благородия» обычно величали данный вид провизии не иначе как «мощами покойного бригадира, геройски павшего от почечуйной болезни». Почечуем, напомним, в те времена часто называли геморрой.

Другим популярным названием было «корнет–биф» (т. е. «говядина из корнета»). Оригинальное название данного блюда звучало как «корн–биф» [254] .

254

От английского corned–beef — «солонина».

Возможно, причина была в том, что красивое название консервированного блюда далеко не всегда соответствовало тому, что обнаруживалось внутри. Вот и летели за борт «фрикасе» и прочие кулинарные изыски. Как утверждали офицеры, они представляли собой «буквально резину, приправленную всевозможными острыми соусами».

В случае же невозможности хранения больших запасов продовольствия и консервы шли неплохо. Вот как обстояло дело в кругосветном плавании на броненосце береговой обороны «Адмирал Ушаков» (рассказывает старший артиллерийский офицер корабля Николай Николаевич Дмитриев):

«У нас нельзя было, как на хорошо обставленных судах второй эскадры [255] , брать большие запасы свежей провизии, а приходилось кормиться почти исключительно консервами. Но надо отдать полную справедливость современным консервам, что они не оставляют желать ничего лучшего. Когда, например, посреди океана приходилось нам есть рябчиков в сметане да еще с брусничным вареньем. Что же касается нашей команды, то она так пристрастилась к консервированным щам с кашей, что, когда во время погрузок угля удавалось достать с транспорта быка и сварить щи со свежим мясом, матросы ели их с меньшим удовольствием, чем консервы. Вообще за два месяца плавания на стол, кроме неизбежного однообразия, пожаловаться было нельзя».

255

Имеется в виду Вторая эскадра Флота Тихого океана, при которой следовали транспорта с провизией.

Щи с кашей — название русских консервов, которые многие содержатели кают–компаний старались запасти перед длительным переходом за границу. Каждый, даже самый что ни на есть неопытный содержатель твердо знал — этот продукт в запаянных банках никогда не подведет.

Рассказывают, что лет 30 назад участники некоей полярной экспедиции случайно нашли склад, где в числе других запасов были и данные консервы. Несмотря на строжайший запрет экспедиционного начальства притрагиваться к банкам — мало ли что могло случиться с их содержимым за последние несколько десятков лет — нашелся смельчак, который вскрыл емкость и попробовал. Результат превзошел все ожидания — «Щи с кашей» снова подтвердили высочайшее качество выделки.