Шрифт:
Пролог
Непрофессионал.
Москва.
Управление НКГБ СССР.
1943 год.
Начальник 2-го управления комиссар государственной безопасности 1 Максимов понял, что его агенты в Дабендофе 2 провалились. Связи с группой больше не было. Они уже пропустили четыре сеанса. Надеяться не на что, и нужно готовить доклад начальству. И на этот раз не Меркулову, но лично Генеральному комиссару Берии.
1
Комиссар
2
Кадровый учебный центр, основанный в 1943 году в 40 км от Берлина у деревни Дабендорф. Школа носила официальное название Отдел восточной пропаганды особого назначения. Школу создали по инициативе генерала Гелена и полковника фон Штауфенберга с целью подготовки пропагандистов восточных дивизий Вермахта.
За операцию отвечал Максимов персонально. И капитан госбезопасности Наумов был его ставленником.
Берия тогда сказал Максимову:
– Смотри, Максимов! Мне нужно знать, что происходит в Дабендорфе. Немцы не просто так создали там школу для наших предателей. У истоков стоит генерал Гелен! Руководитель отдела «Иностранные армии Востока». В его руках вся оперативная разведка на советско-германском фронте!
– Я это понимаю, Лаврентий Павлович!
– Вся эта сволочь, что собралась под крылом у Власова доставит нам еще много хлопот. И я хочу знать, что они затевают!
– Власов уже два раза посетил Дабендорф. И мы получили первые донесения от группы. Школа в Дабендорфе под контролем четырех разных ведомств. Начальником школы назначен генерал Трухин. Бывший генерал-майор Красной армии. Попал в плен к немцам в июле 1941 года.
– Я знаю кто такой Трухин, Максимов. И этот контроль четырех ведомств не дает мне покоя. Каково основное направление подготовки?
–Методика и практика пропагандистской деятельности.
– А диверсионная деятельность в наших тылах?
– Таких сведений у нас нет. В школе проводятся политические занятия, уделяется время строевой и физической подготовке.
– Именно! Физической! Боюсь, что эта школа не так проста!
– Я буду докладывать товарищ Генеральный комиссар!
– Иди, Максимов!
И вот группа провалена. Основная операция ничего не принесла! А других подготовленных агентов у него нет! Максимов вызвал к себе своего заместителя старшего майора 3 Нольмана.
– У нас беда, Иван Артурович, – сказал Максимов.
3
Старший майор государственное безопасности – специальное звание сотрудников начальствующего состава НКВД и НКГБ СССР в период с1935-1943 годов. Соответствовало званию комдива (командира дивизии) в Красной армии. Знаки различия – два ромба в петлицах.
– Дабендорфская группа? – догадался Нольман.
– После
Нольман сказал на это:
– Значит, Наумов пошел на сотрудничество. Если бы он молчал, то группа выходила бы на связь.
– Мы не знаем, что могло там случиться, Иван Артурович. Не стоит делать преждевременных выводов.
– Я только констатирую факты, Владимир Иванович. Никогда не считал Наумова хорошей кандидатурой.
– Они дали 5 «концертов», Иван Артурович.
– Всего 5 «концертов». А последняя шифровка сообщала о провале Наумова. И в гестапо ему смогли развязать язык. Он сдал всех.
Максимов согласился с Нольманом. Скорее всего все было именно так, хотя сам Максимов верить в это не желал.
– И теперь только ты, Иван Артурович можешь спасти положение. Ты сразу не согласился с моим планом и у тебя есть запасной вариант. Скажи мне что он есть.
– Есть.
– Пришло время задействовать его, Иван Артурович. Я не хочу докладывать о провале операции. Нам нужна группа в Дабендорфе. Что у тебя есть? Говори!
– Студент истфака МГУ имени Ломоносова Андрей Рогожин.
– Студент?
–Именно так.
– Он закончил разведшколу?
– Нет, Владимир Иванович. Он пока даже не знает, что я выделил его среди иных студентов.
– Ты сейчас серьезно, Иван Артурович?
– Более чем. Владимир Иванович. В Дабендорфе работает группа профессионалов из СД. Возглавляет группу барон фон Дитмар. Я помню его по делу Воскобойника 4 . И если они раскрыли Наумова, то нам нужен непрофессионал.
4
События изложены в романах серии «Республика» («Республика: охота на бургомистра»).
– Объясни, Иван Артурович.
– Рогожин, которого я приметил, был мне рекомендовал Ириной Ланской.
– Но Ланская была в группе Наумова! И если группы больше нет, то и Ланскую взяли в гестапо.
– Именно поэтому нам и нужен Рогожин. Он не разведчик. Но владеет четырьмя языками. Сын профессора.
– Языки это хорошо. Но чем нам поможет то, что он непрофессионал?
– Я давно присматриваюсь к этому молодому человеку, Владимир Иванович. И на его примере я думаю опробовать новый метод.
– Что за метод?
– Мы станем играть с СД. Причем опыт работы против Дитмара у меня уже есть.
– Иван Артурович, ты снова задумал авантюру?
– Все мои авантюры пока приносили хорошие плоды. И что мы сейчас теряем?
Максимов согласился. Нужно снова довериться Нольману. Так он поступал уже не один раз и жалеть о доверии к старшему майору ему пока не приходилось…
***
Нольман приказал доставить к нему студента Андрея Рогожина. Тот на следующее утро сидел у него в кабинете на Лубянке.
– Здравствуйте, Андрей. Я старший майор Нольман.
– Я не понимаю, товарищ Нольман, почему меня арестовали?
– Вас никто не арестовывал, Андрей. Вас просто попросили проехать в управление НКГБ на Лубянку. Разве вам кто-то сказала, что вы арестованы?
– Нет, но…
– Вот и отлично, товарищ Рогожин.
– Тогда почему я здесь?
– Я хочу с вами говорить и предложить вам работу.
– Работу?
– Да. Вы ведь хотите попасть на фронт?
– Я?
– Но вы подавали заявление?