Под девятой сосной в чистом поле
Шрифт:
Когда мы вернулись домой и забрались на чердак, я спросил Алешку:
– А почему ты батюшке не сказал, что нам известны похитители?
– Он бы все испортил, Дим. Он бы украл у нас дубинку и помчался бы на врагов в своей рясе. И сорвал бы весь мой план. И матушку свою не выручил бы, и икону мы бы не добыли.
– Алешка говорил как бы сквозь дрему. У него слипались глаза. И он все время дергал головой, будто ее встряхивал, выгоняя из нее настойчивый сон.
– Узнаешь, Дим, в свое время. Потом, Дим,
И Алешка уснул буквально на полуслове. Конечно, досталось пацану хлопот. Да, непросто это - воевать против лжи истиной. Это не то что тылы обеспечивать.
Наутро у отца Леонида собрался наш «оперативный штаб». Только далеко не в полном составе. Следователь Коля и эксперт Тамара приехать не смогли, у них назрело очень много работы, связанной с подготовкой операции против банды Халитова.
Пришел на совещание только дядюшка участковый.
– Что вы опять натворили, Оболенские?
– спросил он, когда мы расселись за столом под абажуром.
– Только не врите.
– Андрей Сергеич, - сказал отец Леонид, - это не они натворили.
– Я не об этом, батюшка поп. Они знают, о чем я их спрашиваю. Эти черти в печке, этот кирпич в клубе, эти рогатки в окно. У меня и так голова кругом идет. Да еще и эти копии. Оболенские, - опять повернулся к нам дядя Андрей.
– Я вас спрашиваю…
– Это не мы, - поспешил Алешка с чуть заметной усмешкой.
– Мы иконы рисовать не умеем.
– Возможно, - угрожающе произнес участковый.
– Но вы умеете многое другое.
– Он увесисто помолчал.
– Я жду ответа. Дима, начинай!
Дядя Андрей сейчас очень напоминал следователя из кино. «Нам все известно! Признавайтесь!» А зачем тогда признаваться, раз вам все известно? Но мне, кстати, ничего не известно. Тем более что Алешка бросил мне вполне понятный условный взгляд: «Я забыл!»
– Я жду!
– сурово напомнил участковый.
И я тупо высказался:
– Я забыл.
– Что забыл?
– Все.
Участковый кивнул, будто другого ответа от меня и не ждал.
– Алексей! Ты тоже все забыл?
– А вот и нет, - обрадовал его Алешка.
– Ну-ну!
– Дядя Андрей опять чуть не достал головой абажур от нетерпения.
– Я как раз все помню.
– Ну что, что ты помнишь?
– Я хорошо помню, что дал слово папе не вмешиваться в дело с иконой. И я это слово изо всех сил держу.
Отец Леонид как-то странно хрюкнул в кулак. Участковый сердито фыркнул.
– Дядя Андрей, - Алешка поднял руку, как на уроке в школе, - можно спросить?
– Ну?
– Вот кто-нибудь украл что-нибудь очень ценное и спрятал. Так? И вы его подозреваете. Так? Вы его арестуете или нет?
– Конечно, нет!
– поучительно высказался дядя Андрей.
– Какой же смысл? Я не смогу доказать его вину, а он, конечно, не признается.
– И
– Так!
– И что бы вы сделали?
– Терпеливо собирал бы доказательства. И постарался бы получить информацию о том, где он спрятал эту ценную вещь или кому ее продал.
– И дядя Андрей важно и гордо оглядел нас, новичков и дилетантов.
– У меня нет больше вопросов, - небрежно и даже как-то высокомерно сказал Алешка и картинно откинулся на спинку стула.
Умыл, называется!
Правда, умыл не очень здорово. Не эффектно. Потому что забыл, что сидит не на стуле, а на табуретке.
Я попытался поймать его за шиворот, но не успел. И некоторое время над краем стола торчали две задранные ноги в кроссовках.
– Все?
– спросил дядя Андрей, когда Алешка снова оказался за столом, на табуретке.
– Здорово у тебя получилось. Я же говорил, что вы многое умеете.
– У меня тоже вопрос, - постарался я поскорее замять эту пикантную ситуацию.
– Дядя Андрей, а вот этот Шакал Халитов, он когда-нибудь в тюрьме сидел?
– Два года назад освободился.
– А где он сидел?
– В Омской области.
– У меня нет больше вопросов.
– Потому что все совпало. Молодец Алешка! Это ведь он заранее подсказал мне этот вопрос.
– У меня тоже нет больше вопросов, - сказал дядя Андрей и встал.
Он передвинул планшетку, расстегнул ее, достал икону и положил на стол. Ту копию, которая была с отломанным уголком.
– Собственно говоря, вы ничем не рискуете. Выполняйте их требования. А там посмотрим. Но на всякий случай мы подготовим группу захвата.
– А вы, дядя Андрей, собирайте доказательства, - сказал Алешка, потихонечку отодвигая ногой в сторону его стул.
– Не беспокойся - соберу.
– Он защелкнул планшетку, сдвинул ее набок.
– Я вас от дела отстраняю. И избираю для вас меру пресечения - домашний арест.
И он гордо сел. Мимо стула.
Глава XII
Операция «Полночь»
Утром отец Леонид зашел за Посошком, тот забрал инструменты, и они пошли в храм. И мы с Алешкой, конечно, тоже. И Паршутин, конечно, увязался за нами.
Абсолютно трезвый Посошок исправил поломки в иконостасе, вставил на место икону, закрепил, отступил на шаг:
– Отцеда вот морилочкой пройдусь, а доцеда, по краям, позолоту положу - полный лад будет.
Савелич, затеплив перед образом свечу, проворчал:
– Освятить бы надо заново.
– Сделаем, - сказал отец Леонид.
– Немного позже. К празднику ближе.
– И перекрестился, вздыхая.
А Паршутин, который маялся позади, сказал вполголоса:
– Ну вот, теперь порядок. Пойти, что ли, народ порадовать.