Под грязью - пустота

Золотько Александр Карлович

Кстати… В мозгу Краба что-то шевельнулось.

Ему ведь сказали, что мента ждал напарник.

Как это могло быть? Только так, Гаврилин в форме подходит к машине, открывает дверцу и сразу же вынимает пистолет. Водила молчит, они вместе трогаются…

Замочит его Гаврилин или нет? Милякова не замочил. Кроме этого, если машина не ответит на вызов, ее начнут искать. А Гаврилин не сможет внятно вести переговоры с диспетчером.

Значит, ездить он будет с ментом, пока не почувствует, что можно сваливать.

И гнать особо не будет, чтобы не вызвать подозрения и не вылететь с трассы.

Никуда ты не денешься, подумал Краб, до ближайшего перекрестка не меньше семидесяти километров. По такой дороге ты будешь держать скорость не больше сорока.

А мы – Краб посмотрел на спидометр – шестьдесят?

– Восемьдесят, – приказал Краб.

– Дорога… – заикнулся водитель.

– Восемьдесят пять.

Стрелка спидометра поползла вправо.

К перекрестку мы прибудем либо вместе, либо с небольшим опозданием. Не уйдет.

Суета

Машину ГАИ можно было подрезать уже через пару километров, но Хорунжий решил подождать. Время у него есть. Можно не торопиться. Тем более, что патрульный «жигуленок» не проявлял никакой прыти.

Хорунжий покосился на спидометр – еле-еле сорок километров.

А если это никакой не след? Просто подвезли мента до трассы, чтобы не путался под ногами и не мешал ловить Гаврилина?

Вариант. Так себе, но вариант. Хорунжий отстал от милицейской машины еще метров на сто.

Молчали оба телефона. Хорошо, наверное. Нет плохих новостей – уже хорошо. И нет дополнительной информации – плохо. Плохо – хорошо. Хорошо – плохо.

Во сколько, кстати, должно стемнеть? Где-то между пятнадцатью и шестнадцатью. Скоро уже.

Хорунжий взглянул на часы – уже почти час движется за машиной, потерял кучу времени. Ребята совершенно никуда не торопятся. Просто выехали покататься.

Дважды останавливались на обочине. Хорунжему один раз пришлось проехать мимо, а потом караулить патрульную машину. Второй раз удалось отстояться за деревьями.

Двадцатый век на дворе, подумал Хорунжий, век скоростей и этого… атома. И на тебе, тридцать километров за час.

Ладно. Хватит. Поигрались и хватит. Сейчас проскочим людное место…

Хорунжий выругался. У ментов были свои планы, они вовсе не собирались проезжать мимо придорожного кафе.

Милицейский «жигуленок» неторопливо припарковался возле самого входа в кафе, Хорунжий пристроил свою машину чуть в стороне, сразу за грузовиком. Огляделся.

Людное место оказалось не таким уж людным. Два «дальнобойщика» и три легковушки. Оба милиционера вышли из машины и, спокойно переговариваясь, вошли в кафе. У ребят время приема пищи, подумал со злостью Хорунжий. Ну, ладно, в кафе, так в кафе.

Как день

начинается, так он и заканчивается. Утром он встречался в кафе с Григорием Николаевичем, и за ним увязался хвост. Теперь он сам будет пасти людей. Вот такой вот круговорот хвостов в природе получается.

Хорунжий стал возле стойки возле милиционеров. Один из гаишников быстро получил заказ и отправился с подносом к столику. Второй, сержант, что-то сказал барменше.

Хорунжий не разобрал из-за рева музыки и потому, что внимательно рассматривал меню.

– Позвонить надо! – сержант повысил голос, чтобы перекрыть музыку.

Барменша широко раскрыла глаза, смерила милиционера взглядом.

– Сейчас, – сказала барменша, наклонилась, чуть приглушила рев магнитофона и крикнула в сторону открытой двери в подсобку, – Таня, принеси телефон.

Сержант чуть отошел в сторону, пропуская Хорунжего.

– Что будем заказывать? – спросила Хорунжего барменша.

– Кофе…

– Только растворимый.

– Растворимый кофе и… – Хорунжий обвел взглядом прилавок, выставленные закуски доверия не внушали, – … и шоколадку.

Плохо, что возле стойки нет табуретов. От столика он не сможет услышать о чем будет разговаривать сержант. Кстати, он что-то слишком нервно постукивает пальцами по стойке и оглядывается на вход.

Из подсобки вынырнула крашеная блондинка и протянула барменше трубку радиотелефона.

– Ему , – барменша указала на сержанта.

Блондинка недовольно поджала губы и положила телефонную трубку на прилавок:

– Только побыстрее.

Сержант взял трубку, отошел в сторону, к пустому столику, сел, отвернувшись к окну. Барменша приняла у Хорунжего деньги и снова сделала музыку громче.

Ничего не получится, констатировал Хорунжий и, забрав свой кофе, пошел в другой конец зала.

Кофе мерзкий, музыка мерзкая, кафе мерзкое, настроение мерзкое. Печальный итог дня. К тому же, начало темнеть.

Подал голос телефон в кармане куртки Хорунжего. В правом кармане, значит звонит кто-то из группы.

Хорунжий достал телефон:

– Слушаю.

– Здравствуйте, – сказал незнакомый голос.

Хорунжий поморщился, было такое чувство, что музыка, ревущая в кафе, звучит еще из телефонной трубки.

– Здравствуйте.

– Мне нужен Михаил.

– Это я, – не исключено, что кто-то спутал номер. Голос действительно незнакомый. К тому же, звонит этот голос из очень шумного места. И еще эта музыка.

– Меня попросил позвонить вам Саша.

– Какой Са… – Хорунжий вздрогнул, – Саша?

– Он дал мне этот телефон. И еще сказал, что вы должны со мной встретиться. Как можно быстрее.

– Когда вы его видели?

– Около двух часов назад.

– Где?