Под конвоем лжи
Шрифт:
— И что же вы рассказывали ему?
— Все, что Гарри говорил мне о деле и о ходе его расследования. Я рассказала ему и о ваших поисках в архиве. — Она вынула из тележки несколько папок и принялась подшивать в них бумаги. — Я слышала, что Гарри участвовал в том происшествии в Эрлс-корте.
— Да, действительно. Вообще-то он главный герой дня.
— Он ранен?
Вайкери кивнул.
— Он сейчас здесь, наверху. Докторам так и не удалось уложить его в кровать.
— Он, наверно, сотворил какую-нибудь глупость, не иначе. Все пытается что-то доказать себе. Боже, каким глупым, упрямым идиотом он иногда бывает!
— Грейс, я должен увидеть
Сразу помрачнев, Грейс уставилась на него.
— Вы это серьезно, профессор?
— К сожалению, да.
Она еще несколько секунд молча смотрела на него. Здание содрогнулось от новой серии взрывов.
— Какое дело? — спросила она наконец.
— Операция под названием «Литавры».
Грейс растерянно нахмурила брови.
— Разве это не та самая операция, в которой вы участвуете теперь?
— Та самая.
— Минуточку, минуточку... Вы, что же, хотите сказать, что я должна рисковать головой, чтобы показать вам то самое дело, которое вы сами ведете?
— Примерно так, — подтвердил Вайкери. — Кроме того, я хочу, чтобы вы уточнили, не связано ли оно с одним из офицеров.
— С кем же?
Вайкери взглянул в ее зеленые глаза и одними губами произнес две буквы:
— ББ.
Грейс вернулась через пять минут, держа в руке пустую папку.
— Операция «Литавры», — сказала она. — Закончена.
— А где же ее содержимое?
— Или уничтожено, или находится у руководителя.
— Когда дело было заведено? — спросил Вайкери.
Грейс взглянула на наклейку на крышке папки и тут же перевела удивленный взгляд на Вайкери.
— Знаете, это даже забавно, — сказала она. — Если верить этой надписи, операция «Литавры» началась в октябре 1943 года.
Глава 51
Кембриджшир, Англия
К тому времени, когда Скотланд-Ярд по требованию Альфреда Вайкери выставил кордоны на дорогах, Хорст Нойманн уже выехал из Лондона и мчался на север по шоссе А10. Судя по всему, прежние хозяева хорошо следили за состоянием фургона. Машина делала шестьдесят миль в час, и мотор работал без малейших перебоев. Шины тоже были вполне приличными и надежно держались на мокрой дороге. У машины было еще одно немалое достоинство: черный фургон не выделялся среди других коммерческих автомобилей, попадавшихся на шоссе. Хотя все равно, с тех пор как нормирование бензина сделало частные поездки практически невозможными, полицейские вполне могли в любой момент остановить любой автомобиль, оказавшийся на дороге, особенно в это время суток, и подвергнуть его осмотру.
Дорога бежала в основном по равнине. Нойманн, пригнувшийся к рулевому колесу, внимательно всматривался в небольшой участок шоссе, освещенный полуприкрытыми фарами. Один раз он подумал было снять с фар маскировочные щитки, но решил, что это будет слишком опасно. Машина проносилась через деревни с забавными названиями — Пакеридж, Бантингфорд, — где не горело ни одного огня, не было видно ни одного человека. Можно было подумать, что время сместилось на две тысячи лет назад. Нойманну пришло в голову, что он нисколько не удивится, если увидит на берегу Кама укрепленный лагерь римского легиона.
Деревни, деревни — Мельбурн, Фокстон, Ньютон, Хокстон... Во время подготовки на сельской базе Фогеля под Берлином Нойманн потратил много времени на изучение
Мельбурн, Фокстон, Ньютон, Хокстон...
Они приближались к Кембриджу.
Кембридж грозил неприятностями. МИ-5, несомненно, сразу же известила о случившемся полицию во всех больших и малых городах. Нойманн рассудил, что деревенская полиция не могла представлять для них серьезной опасности. Сельские полицейские совершали свои обходы пешком или на велосипедах, редко имели автомобили, а связь у них была настолько плохой, что, по всей вероятности, они еще ничего не узнали. Он проносился через затемненные деревни с такой скоростью, что полицейские вряд ли могли успеть разглядеть машину. А вот такие города, как Кембридж, — это совсем другое дело. МИ-5, конечно же, поставила на ноги полицию Кембриджа. У них было достаточно народу для того, чтобы расставить посты на таких больших дорогах, как А10. У них также имелись автомобили, так что следовало опасаться и погони. Нойманн имел представление о здешних дорогах и был хорошим водителем, но в соревновании с опытным местным полицейским у него не осталось бы шансов.
И потому, не доезжая Кембриджа, Нойманн свернул на проселочную дорогу, проходившую вдоль подножия гряды холмов Гог-Магог-хиллс. Объезжая город с востока, он даже в темноте смог различить шпили капеллы Королевского колледжа и собора Святого Иоанна. Миновав деревню Хорнингси, он пересек по мосту Кам и оказался в деревне Уотербич, через которую проходило недавно покинутое шоссе А10. Нойманн медленно вел машину по затемненным улицам, пока не доехал до самой широкой. Никакой таблички, извещающей о том, что это именно А10, на перекрестке не оказалось, но он решил, что это могла быть только та дорога, которая ему нужна. Он свернул направо, к северу, и машина помчалась через унылые равнины Фенс.
Фургон без устали глотал милю за милей. Дождь немного утих, но зато ветер на этих просторах, где он мог беспрепятственно налетать с Северного моря, разгулялся вовсю и то и дело встряхивал фургон, как ребенок игрушку. Дорога тянулась вдоль берега Грейт-Уз, а потом устремилась по насыпи через болота Саутери. Беглецы миновали деревни Саутери и Хилгей. Следующим городом был Даунем-маркет — намного меньший, нежели Кембридж, но Нойманн предположил, что там должно иметься свое собственное полицейское управление и, следовательно, существовала опасность. Он повторил тот же маневр, к которому прибегнул в Кембридже: свернул на проселочную дорогу, обогнул город и вновь выехал на А10 к северу от него.
Еще через десять миль они добрались до Кингс-линн, порта на юго-восточном берегу залива Уош и крупнейшего населенного пункта на всем Норфолкском побережье. Нойманн опять свернул с А10 на неприметную дорогу категории В, уходившую на восток от города.
Дорога оказалась обычным проселком — никакого покрытия и местами такая узкая, что, попадись здесь встречная машина, разъехаться было бы очень трудно. Равнина сменилась поросшими лесом холмами. Нойманн остановил машину и залил в бак бензин из двух канистр. Чем ближе они подбирались к побережью, тем хуже становилась погода. Время от времени Нойманн снижал скорость настолько, что машину, пожалуй, мог бы обогнать и пешеход. Он опасался, что совершил ошибку, покинув хорошую дорогу, что повел себя чрезмерно осторожно. Однако через час с небольшим такой натужной езды машина выбралась на берег моря.