Под кожей
Шрифт:
Я не сомневаюсь в том, что ситуация с моим браком ему уже известна, это ни черта не упрощает мне задачу. Я уже знаю, что смалодушничаю, но даже не пытаюсь себя этим стыдить. Решая оставить личность своего спутника в относительной тайне, отхожу в сторону и говорю:
– Это Денис. Это… Адам, жених моей сестры…
Они оба молчат. Изучают друг друга. Возникшая пауза кажется слишком затянувшейся. Наконец, свободная от кофе рука Алиева покидает карман,
– Привет, – произносит он.
Проводив предложенную ладонь глазами, Мухтаров слегка откидывает голову. Медлит, снова посмотрев Денису в лицо. Тот отвечает спокойным, но пристальным взглядом, я практически чувствую себя лишней. И испытываю облегчение, когда Адам принимает рукопожатие.
– Привет, – говорит он суховато и тут же смотрит на меня. – Ты без машины? Тебя подбросить?
– Я… нет… я оставила ее там, – машу рукой на освещенную желтыми фонарями набережную.
В очередной раз за этот вечер прячу глаза. Этот дерьмовый рефлекс прилипчивый!
Адам не спускает с моего лица глаз секунду, за ней другую. Эти крошечные отсечки времени кажутся бесконечными. В конце концов он растягивает губы в улыбке, которая не касается его карих глаз, и кивает.
– Тогда пока.
– Да… – отзываюсь я. – Пока.
Бросив взгляд на Алиева, Адам уходит.
Звуки быстрых шагов виснут во влажном воздухе. Фары на черном джипе вспыхивают, щелкают замки.
Я не двигаюсь с места, пока Мухтаров заводит двигатель, и объяснение у моей неподвижности простое: я напрочь забыла, куда собиралась. О моих планах настойчиво напоминает собачий лай и хрипловатая команда:
– Сидеть.
Глава 18
Два дня спустя
Возможно, однажды моя сестра научится извиняться или относиться к людям чуть менее потребительски. Научится считаться с их мнением, эмоциями, то есть станет хотя бы на сотую долю процента более эмпатичной, но это точно будет не сегодня.
Сегодня она всем своим видом демонстрирует отстраненность, когда я сажусь напротив нее за столик в ресторане Галицких, который Кира выбрала для нашего ужина. День, когда я стала мамой крошечной новорожденной девочки, приближается слишком быстро, и это единственная причина, по которой я попросила сестру об этой встрече. Единственная, потому что искать компромиссы и пути примирения с Кирой в ближайшее время – слишком большая нагрузка на мое терпение. Как и с любым членом моей семьи и семьи Балашовых.
Я благодарна им хотя бы за то, что меня
Сестра осматривает меня придирчивым взглядом. Одежду, прическу, новый маникюр. На мне тот самый костюм, которым я «отпраздновала» свой развод, и туфли на шпильках.
Готовиться к этой встрече тщательно было для меня чем-то вроде облачения в рыцарские доспехи, и сейчас я рада, что мое упрямство решило тряхнуть чертовой стариной.
– Привет, – обращаюсь к Кире, укладывая на край стола свою сумочку.
– Привет, – говорит сестра и возвращается к изучению меню.
Ее губы поджаты, если она добавит чуть больше дерьма в свое поведение, я просто заору.
На ней обтягивающее платье яркого синего цвета, и он достаточно насыщенный, чтобы привлекать к Кире внимание почти всех присутствующих здесь людей. Для нее это не проблема, внимание моя сестра обожает.
Решив потратиться на дипломатию, говорю:
– Спасибо, что пришла.
– Мухтаров позавчера улетел с отцом какую-то сделку подписывать, – сообщает Кира. – Так что я свободна. Могу позволить себе ужин с сестрой. У тебя теперь также свободного времени полно, да?
Проигнорировав ее вопрос, тоже принимаюсь листать меню.
Судя по всему, Адам не поставил свою невесту в известность о нашей встрече. Если бы поставил, уверена, мне бы уже дали об этом понять.
Это упрощает жизнь. Чертовски дерьмово данный факт признавать, но это так. Несмотря на то, что детали моей личной жизни не касаются Адама, не касаются Киры, теперь уже не касаются никого, я чувствую, что мне придется отстаивать свои границы. Возможно, множество раз и на каждом шагу. Это создает в душе рябь, волнение – с учетом того, что там и так гребаный шторм.
– Мне нужна твоя помощь, – говорю я, убрав в сторону меню.
Кира выгибает брови, принимает насмешливый вид. Меня уже швырнуло о стену достаточно сильно, чтобы эти пантомимы могли задеть. Внутри меня панцирь. Панцирь, черт возьми!
– Неужели ты с чем-то не можешь справиться сама? – вкрадчиво говорит сестра. – Неужели такое возможно? Вот это да, куда бы мне записать этот день?
Сжав пальцами вилку, сообщаю:
– Мне нужно перевезти наши с Саби вещи в новую квартиру. Это не самый лучший день в моей жизни, не знаю, представляешь ли ты насколько. Его и правда нужно куда-нибудь записать, второй такой же дерьмовый день еще поискать!
Конец ознакомительного фрагмента.