Под крылом дракона
Шрифт:
– Прости, – вздохнула эльфийка на возмущенный беличий писк и вопросила в темные кусты за спиной. – Вы идёте?
Позавтракав у Старленов, эльфы решили совершить прогулку по окрестностям Гиджиля и, когда солнце поднялось довольно высоко, вышли из поселения. Они ходили по лесу до самого вечера, а когда начало темнеть, повернули назад.
– Здесь мы расстанемся, – произнесла Сенеренталь, оглядывая поляну. – Я пойду домой. Сегодня отец возвращается из столицы.
Дом Старленов был в другой стороне, а Эвелирис ещё не собиралась оставлять кхэлина, поэтому дальше Сенеренталь должна была идти одна. Попрощавшись
Олоримэ прошла в центр лужайки и оглянулась на Ксиона и Эвелирис, любуясь представленной картиной.
– Ты снова жалеешь, что не художник? – поймав её взгляд, спросил Ксион.
Олоримэ улыбнулась.
– Я не думала, что ты запомнишь тот разговор… – усмехнулась она.
Ксион и Эвелирис тихо засмеялись, стараясь не нарушить шумом очарование ночи. Олоримэ тоже вышла из тени в свет луны, как вдруг что-то насторожило всех троих.
– Да? – полувопросительно прошептала Эвелирис, чтобы убедиться, что тревога охватила не одну её.
Олоримэ остановилась и замерла, потом обернулась на Ксиона.
– Не кажется ли вам странным отсутствие звуков вокруг нас?
Сверчки затихли, белка, обиженная, но по-прежнему сидевшая на дереве, вдруг сорвалась и сиганула в чащу. И только соловей вдалеке по-прежнему пел на фоне общей тишины. Значит, что-то чужое было совсем рядом. Эвелирис приблизилась к Ксиону и раскрыла крылья. Остальные последовали её примеру.
Бесшумными тенями они поднялись под самые ветви деревьев, которые начинались в этой части леса очень высоко, и полетели, внимательно вглядываясь и вслушиваясь в лесные заросли. Вдруг неподалеку тихо-тихо хрустнула ветка – в обычной суете леса на это можно было бы не обратить внимания, – а потом кусты колыхнулись где-то совсем рядом.
Ксион, молниеносно очутившись в районе шорохов, создал невидимую сетку с помощью своей стихии. Всё дальнейшее произошло в мгновение ока. Из кустов терновника выбежали трое. Отвлекшись на защиту от огненной волны, один из них попался в волшебную сетку. Ксион вынырнул из тени и выставил перед собой огненный шар. Олоримэ встала позади, тоже держа свою магию наготове, а с левой стороны, окруженная голубыми пятнами стихии Воздуха, вышла Эвелирис.
Трое незнакомцев в плащах с капюшонами, натянутыми едва ли не до подбородков, стояли, прижавшись спинами друг к другу. Один из них, применил магию, разрывая сеть Ксиона, однако эльф вовремя успел принять удар, и пленник не смог вырваться. Но из-за движения капюшон с его головы слетел, и Олоримэ, не отрывавшая взгляда от чужаков, резко выдохнула, опуская руки. Юноша тряхнул головой, чтобы длинные волосы упали ему на лицо. Однако Олоримэ успела рассмотреть невыразительную внешность иноземца: блеклые серые глаза, словно размытые очертания губ. Эвелирис, уловив в мыслях догадку предназначенной подруги, махнула рукой, срывая ветром капюшоны с остальных незнакомцев.
Луна высветила бледное лицо довольно молодого мужчины с твердыми и немного грубоватыми чертами. Встрепанные темные волосы, щетина и широкие плечи придавали ему сходство с гномом, только рост был чересчур велик. В своей обычной жизни он выглядел не так устрашающе, это эльфы помнили по портретам. Но, вероятно, нынешние странные условия продолжались достаточно долгое время и успели наложить заметный
Ксион, очевидно, тоже узнал пришедших, потому что сетка, сдерживавшая юношу, исчезла. «Перед нами – его величество Стефан, император Феррии, императрица Виорена и наследный принц Эарлан… – мысленно констатировала Эвелирис. – Если нас, конечно, не держат за идиотов и не обманывают мороком». Олоримэ недоверчиво взглянула на сестру по магии: «Проверь, ты лучше меня это умеешь». Эвелирис незаметно пустила стихию, дав ей задание снять маскирующие чары. Однако импульс вернулся, ничего не обнаружив.
Олоримэ отступила и сняла защитный купол: не доверять подруге у неё не было причин, это заклинание действительно получалось у Эвелирис превосходно. Воздух зазвенел от рассеявшейся магии.
– Ваше величество, простите за неучтивый прием… – медленно сказал Ксион. – Мы совсем не ожидали обнаружить здесь вас.
«Как ты посмел скрыть от меня такую информацию?» – мысленно, да и, наверное, вслух, возопила Тарья в своей комнате во дворце Повелителя. Услышав этот возглас, Олоримэ и Эвелирис устремились сознаниями к своей далекой подруге и спустя мгновение взглянули на мир её глазами.
…Тарья тряхнула головой и выжидающе посмотрела на Элиора. Эвелирис и Олоримэ несколько раз встречались с кхэлином своей предназначенной вживую, но никогда прежде им не доводилось видеть его в полураздетом виде.
– Ну, вот ты видишь сама ответ на свой вопрос, – улыбнулся ясновидящий, отстраняясь от Тарьи и ища в темноте тунику. Эльфийка вздохнула и прикрыла глаза, не давая предназначенным лицезреть Элиора, пока тот одевался.
– Ты прекрасно знаешь, что я могу хранить секреты даже от них! – тихо сказала она.
– Прости, Тарья, но Лаким и так смотрит сквозь пальцы на мою слабость рассказывать тебе обо всем. Не просто так каждый в совете имеет свои обязанности. Внешняя политика – это моя работа, – он наклонился и бережно поцеловал эльфийку. – Однако теперь у меня нет выхода. Терпение, о, лучезарные! Я сейчас всё расскажу!
Тарья закрыла глаза, Эвелирис и Олоримэ последовали её примеру, и в сознания потекла информация.
Это случилось около декадона назад. Повелитель и Хранительница трона в пятом часу после рассвета находились в рабочей комнате Лакима, слушая Элиора и двух других ясновидящих из совета.
– Значит, горные ведьмы по-прежнему ведут себя тихо? – переспросил Лаким.
– Да. Никакой агрессии на нашей границе, – ответила эльфийка, сидевшая справа от Повелителя. – В Эстере усилена защита, однако нападений со стороны гор не было.
– Тогда что же за странные видения о скорой опасности тебя тревожили, Элиор? – задумчиво произнес Лаким.
– Мне не нравится, что они словно вымерли, – тихо сказала Дорелея, – такое затишье бывает только перед бурей.
– А что происходит у волшебников? – спросил Повелитель. – Они ответили?