Под крылом любви
Шрифт:
И Валери тоже к нему тянуло, Роджер догадывался об этом по томным взглядам, которые она частенько на него бросала. Естественно, как и любого представителя мужского пола, оказавшегося бы на его месте, его переполняла гордость при мысли, что он пробуждает желание в такой юной и прекрасной женщине. Однако Роджер не мог принять то, что она предлагала, – он считал, что это было бы неправильно, и не мог переступить через свои принципы. Валери заслуживала большего, она заслуживала мужчину, способного оправдать ожидания ее молодости. К сожалению, это в высшей степени достойное умозаключение не мешало ему желать Валери.
Пытаясь выпустить пар, дать выход растущей неудовлетворенности,
Роджер вернулся в коттедж во второй половине дня, промокший и по-прежнему терзаемый неудовлетворенностью. Он сложил снаряжение на полку в кладовке и пошел в кухню. К сожалению, он шел, почти не глядя перед собой, и как только переступил порог кухни, его шлепнул по лицу мокрый атласный бюстгальтер небесно-голубого цвета. Бюстгальтер этот висел на нейлоновой веревке вместе с полудюжиной других кружевных предметов женского туалета. Роджер отпрыгнул в сторону как ошпаренный и разразился такими проклятиями, что Валери, услышав их, испуганно выбежала из спальни. Увидев, что она спешит к нему через гостиную, Роджер тут же пожалел, что вообще открыл рот. Он посмотрел на Валери в узкий просвет между кружевным бюстгальтером и крошечными трусиками, болтавшимися на веревке рядом. Валери, по-видимому, только что встала с кровати: на ней были только футболка, трусы и носки, да на плечи она набросила коротенький махровый халат, растрепанные после сна волосы придавали ей необычайно соблазнительный вид. Она остановилась у окна, в лучах солнца ее нежная кожа казалась еще прекраснее, а длинные ноги еще изящнее. Одним словом, она выглядела чертовски сексуально.
– Роджер, что произошло? – спросила она чуть хриплым спросонья голосом.
Он сдвинул в сторону бюстгальтер, шагнул к ней и рявкнул:
– Черт побери, я даже не могу пройти через кухню, тут повсюду ловушки!
Запоздало осознав, что именно он ляпнул, Роджер поспешно отвернулся, чтобы скрыть предательский румянец на лице. Валери стала оправдываться:
– Прошу прощения, я постирала белье, а потом пошел дождь, и мне стало негде его сушить, вот и пришлось натянуть веревку в кухне.
Роджер украдкой покосился на Валери. Вид у нее был обиженный и растерянный. «Какой же я мерзавец!» – подумал он со стыдом. Судя по всему, Валери спокойно спала, а он своим криком ее разбудил, да еще как грубо. Наорал на нее за то, в чем она нисколько не виновата. Он быстро пробормотал:
– Нет, это я должен просить прощения. – Получилось неловко, но лучше, чем никак. – Я ведь вас разбудил?
Валери кивнула.
– Ничего страшного, мне все равно уже пора вставать.
Роджер сдержал рвущийся наружу стон. Валери, стоя вот так перед ним, выглядела до боли уязвимой и желанной. Он боялся, что в любой момент может не совладать с собой, прижать ее к себе и... и тогда, помоги Бог им обоим. Роджер отвернулся и вцепился руками в разделочный стол.
– Давайте пойдем на вечеринку к Хелен, – хрипло сказал он.
– Вы серьезно?
Голос Валери заметно повеселел, но Роджер не посмел оглянуться и посмотреть на нее.
– Конечно, собираемся и едем. Как можно быстрее.
– Отлично, – сказала у него за спиной Валери.
Он все-таки повернулся и вздохнул с облегчением: Валери уходила обратно в спальню. Мысль о том, чтобы покинуть коттедж, ставший слишком тесным для них обоих, внезапно показалась Роджеру очень привлекательной.
К Мидвиллу они подъезжали уже в сумерках. Валери взяла с собой в поездку всего одно платье, легкомысленный наряд из джерси
На автостоянке перед магазином Хелен скопилось довольно много легковых машин и грузовичков-пикапов, и Роджер решил поставить машину на обочине дороги поддеревом. Он помог Валери выйти из машины, и они не спеша пошли к павильону, находившемуся за магазином Хелен. В воздухе стоял стрекот цикад, где-то далеко, в лесу, ухала сова, из-за дома приглушенно доносились звуки праздника. В павильоне, представлявшем собой навес во дворе магазина, собралось с полдюжины семейств. По случаю вечеринки навес был украшен разноцветными лампочками. Звучала музыка, голоса, слышался смех, аппетитно пахло домашней стряпней. Решетчатая деревянная ограда беседки была густо увита жимолостью, ее цветы добавляли в ароматный букет весенней ночи свою сладковатую нотку. Вдоль одной из сторон прямоугольного павильона была устроена небольшая сцена, на которой играли трое пожилых музыкантов, два скрипача и один аккордеонист, они исполняли музыку с отчетливым налетом стиля «джу», несколько не вязавшегося с обстановкой домашней вечеринки.
Не успели еще Роджер и Валери дойти до края павильона, каким навстречу поспешила хозяйка. Хелен была в джинсовой юбке и яркой клетчатой рубашке.
– Очень рада, что вы все-таки смогли выбраться.
Валери кивком указала на стол, на котором выстроились разнообразные лотки, противни и блюда, закрытые крышками:
– Мне так неловко, мы не догадались ничего принести.
– Ерунда, – решительно заявила Хелен, – я ведь и не просила вас ничего приносить, вы наши гости.
Она познакомила Валери и Роджера с остальными гостями, все они приходились хозяйке магазина близкими или дальними родственниками. Несколько семей содержали фермы, некоторые из мужчин работали в нефтяных или лесозаготовительных компаниях, их жены были продавщицами или работали в местных конторах, а в тех семьях, где были маленькие дети, женщины были домохозяйками. И Роджер, и Валери получали истинное удовольствие от удивительной атмосферы старомодной домашней вечеринки.
За обедом они сидели за столом с Хелен, ее сыном Клодом, его женой и тремя их малышами. Ассортимент блюд был довольно обширен: от любимых на Юге картофельного салата, копченого окорока и курицы с клецками до традиционных креольских кушаний вроде тушеной зубатки, колбасы «бодин» и перепелки, жаренной на вертеле.
Все Бруссары очень заинтересовались книгой, над которой работали Роджер и Валери. На протяжении всего обеда за столом только и говорили, что о наблюдении за птицами. Больше всех книгой Роджера заинтересовался Клод, наверное, потому, что он был фермером и, занимаясь повседневными делами, встречал множество разных птиц.
– Вниз по течению ручья мне довольно часто попадается одна и та же птица, – сказал он Роджеру. – В жизни не видел птицы красивее. Она не больше воробья, но очень яркая: у нее есть красные, голубые и зеленые перья.
Роджер заметно оживился.
– О, это кардинал овсянковый расписной, это действительно один из самых интересных и редких видов.
Клод предложил:
– Может быть, пока вы в наших краях, заедете на ферму и взглянете на нее?
– С удовольствием, – с готовностью ответил Роджер.