Под крыльями высших существ
Шрифт:
Первое испытание мне показалось глуповатым. Нужно было растопить подвешенный куб льда внутри прозрачной морозильной камеры. В распоряжении у меня был открытый источник огня и ядерная батарейка, чтобы брать из них нужную энергию, а не из себя. Всё бы ничего, но мне поставили условие – не растопить льда на стенках самой камеры, чтобы даже капли не пролилось.
– Смеёшься, что ли? – спросил я у Светы, походив вокруг да около морозильной камеры. – А каким образом мне это сделать? Я не смогу скопить энергию, не нагрев внутренности этого морозильника. И передать тоже.
– Думай, – кратко сказала Света, а затем добавила. – Умей приспосабливаться.
Я
Сперва решил пойти в лоб – просто вытянул энергию из пламени и направил её потоком сквозь стенку морозильника по направлению к кубу льда. Через четыре секунды время повернулось вспять. Света шумно поскребла когтями по чешуйчатой шее, как будто что-то хотела сказать, но продолжила молча следить.
Думал я недолго, вполне очевидным стал способ нагреть кубик льда изнутри. Тут-то мне и пригодилась ядерная батарея – энергия в ней, в отличие от открытого пламени, упорядочена, её легко превратить в аккуратную ниточку, которую можно пропустить сквозь стены морозильника и ледовый панцирь внутри него и скопить энергию внутри нужного кубика.
На бумаге всё это выглядит красиво и просто, но подводных камней у этого способа тоже имеется немало. Если опускать малозначительные, то самым крупным будет малая скорость «прокачки» энергии. Легко провести сравнение с реками: по широкой реке может пронестись целый теплоход и не один, а по узкой речушке – лишь лодка. Вот и тут, целая река тепла – это, конечно, быстро и эффективно, но не в том случае, когда она легко может снести ледяную плотину. Именно поэтому я маневрировал даже не тёплыми речушками, а тёпленькими ручейками с бумажными корабликами, ибо лишнее движение заставит меня вернуться назад.
Несведущий ничего не увидит со стороны, но я видел, как от батарейки ко мне, а затем к морозильнику тянутся многочисленные фиолетово-рыжие «щупальца». Энергия проходила через меня, а потом, после моих мысленных «наставлений», осторожно обволакивала камеру, проникая вовнутрь. Я чувствовал себя кукловодом, управляющим десятком кукол во время спектакля, чувствовал некий азарт, когда одёргивал «щупальца», чуя опасность ненужного нагрева, чувствовал какой-то потусторонний голод. Последнее значило одно – я медленно уставал. Проходящая сквозь меня энергия высасывала и силы моего тела.
Мой разум видоизменился, я знал это. Я чувствовал, как меня посещают словно бы чужие мысли. Проносятся и мгновенно исчезают. Мои сны перестали концентрироваться лишь на мне, я иногда будто видел чужими глазами, смотрел на себя со стороны.
Это повторилось – я вдруг буквально на мгновение вырвался из собственного тела. Увидел, что меня охватывает истощение – моя жизненная аура, на фоне обширной ауры Светы, заметно угасла. Мысль пришла быстро – надо вытянуть энергию из пламени. Меня научили насыщаться теплом. Еду так не заменишь, в пламени нет витаминов и питательных веществ, но как временное решение – сойдёт. Мне что-то рассказывали про клеточный уровень и АТФ, но я особо не слушал тогда. Плохо понимал всю эту биохимию.
Я не заметил, как прошло целых пять часов. Не заметил я и того, что Света уже давно читает свой любимый журнал двухвековой давности про ранние космические исследования, лишь иногда краем глаза поглядывая, как у меня дела.
Удивительно, но я втянулся в процесс. Время летело незаметно, а тепла внутри льда копилось всё больше и больше. Я постоянно смещал «щупальца», иногда убирал их полностью, ледяной панцирь даже на половину не успевал нагреться. Только сейчас я полностью осознал, насколько сильно всё же изменилось моё сознание, ведь будь я простым человеком, не смог бы анализировать и осознавать настолько много подробностей о такой простой на первый взгляд вещи – о льде, который нельзя нагревать.
Сейчас, спустя много лет, я со смиренной улыбкой вспоминаю момент, когда я всё-таки ошибся и меня вернуло назад, в самое начало. Громкое и очень гнусное ругательство сотрясло воздух. Нутром почувствовал я, как Света оторвала взгляд от чтива, услышал затем, как она вздохнула и как зашелестели страницы закрывающегося журнала. Да, именно бумажного журнала, а не копии в электронном планшете, как было бы логично сделать. Странновато это.
– На сегодня всё, – сказала она уставшим голосом. – Попробуешь ещё в следующий раз.
– А вот ни хрена! – воспротивился было я. Кровь так и кипела во мне праведным возмущением. – Я хочу сейчас!
– И речи быть не может, ворчун. Твоё внимание уже не соответствует требованиям. Это будет бессмысленной тратой времени…
– Ничего не знаю, у меня всё получится… Ох, а с чего же я начинал?
– Вот видишь? Всё, хватит уже.
***
«…Никому не пожелаю жить в драконьих жилищах. Чувствуешь себя не человеком, а клопом. Мало того, что помещения слишком просторные, так ещё и не функциональные. Чего только стоят высоко поставленные панели управления и непропорциональные предметы мебели. Благо, что хотя бы в моей комнате большая часть интерьера была сделана для меня…»
Я смотрел на необычайно высокий серый потолок спальни и размышлял о своих ошибках. Обучение на собственных ошибках, как-никак, самый лучший способ учиться. Не научившись падать, не научишься подниматься, верно? Я был уже спокоен и не так зол на Свету, как вчера, когда снова и снова упрашивал её повторить мою попытку растопить злосчастный лёд. Мои слова тогда упирались в бетонную стену, на котором было выведено простейшее слово «нет» и прочие его вариации. И злило меня это тогда очень сильно. Мне хотелось учиться, хотелось исправить свою ошибку, а мне не давали! Это ж безобразие!
Ах, эмоции, эмоции. Мне говорили, что эмоции – тоже энергия, что эмоции по коэффициенту полезного действия равны паровому двигателю, где большая часть энергии улетает «в трубу», что нужно уметь подавлять эмоции… И это говорит мне та, кто эти самые эмоции испытывает постоянно. Уж чья бы корова мычала!
Совсем забыл упомянуть помощника, носящего имя СЕКАЧ – Служитель Евгения Качественный (эка самоуверенность!). Его мне подсадили в голову на пятый день занятий, чтобы он помогал в обучении. Вот только он пока ещё даже не давал о себе знать, молчал, как покойник. Только я об этом вновь подумал, как вдруг внутри черепной коробки прозвучал мужской голос с роботизированными нотками: