Под крыльями высших существ
Шрифт:
– СЕКАЧ, не молчи! – сказал я вслух. – Ты можешь их, не знаю, просканировать?
«Это определённо люди, товарищ Чудов, пусть и явная симуляция. Из настоящих людей здесь только вы, я и Светлана».
«Света – драконица, а не человек. Да и ты мало на человека похож. Не ошибайся, железка».
«В общих чертах так, но… – СЕКАЧ внезапно обратил внимание на другую деталь. – Будьте осторожны, они вооружены!»
«А они что, стрелять по мне будут?»
«Не могу знать, я не умею читать чужие мысли. Судя по схожести с моими архивными данными, это люди в немецкой военной форме начала двадцатого века с
«К чему это дурацкое ретро? Что происходит-то вообще? Почему они прямо из огня выходят, а им хоть бы хны?»
«Это симуляция. И у неё есть какая-то цель».
«Какая?»
«Не могу знать. У меня нет полного доступа к данным ЭВМ «Турбина», товарищ Чудов».
«И что теперь делать? Коль уж форма немецкая, значит под ней немцы. Я не знаю их языка, не поговорю с ними».
«Пока не знаете. Но в обозримом будущем вам установят языковые модули, чтобы вы могли говорить на других человеческих языках и понимать их».
«Обозримое будущее вряд ли означает следующие десять секунд… Чёрт возьми, а ведь немцы в меня целятся».
Я видел отблеск стёкол на их противогазах и четыре направленных на меня дула, слышал приглушённые разговоры, которых я не понимал. По-немецки, так уж сложилось, я тогда знал только «Хэнде хох!», «Швайк, зонст бисту тот!» и «Ферштейн зи русиш?». Ей-богу, как будто из окопов Первой мировой только-только вышли. Понятно было одно – сейчас мне не поздоровится, если я что-то не предприму.
«К вашему сведению, товарищ Чудов, я являюсь носителем боевого модуля «Провидец», который позволяет предсказывать действия противника с помощью анализа его телодвижений, направления взгляда…»
«Я понял, железка, хватит лекций. Скажи лучше, к чему ты клонишь?»
«Клоню к тому, что простыми вычислениями мне стало ясно следующее – всё происходящее это проверка модуля, запущенная с «Турбины». Приготовьтесь к бою, товарищ Чудов».
«Один на четыре? Безоружный я против четырёх вооружённых солдат? Какой дурной ум из лаборатории это придумал?»
«Вы владеете энергией, товарищ Чудов. Правильное её использование может заменить любое личное оружие».
«Каким образом-то? Меня же никто не учил ею пользоваться как оружием!»
«Меня учили. Я вам помогу».
Сил моего разума было пока недостаточно, чтобы успевать отклонять энергией пули, летящие на меня стремительнее, чем я бы успел среагировать, но зато вполне достаточно было вычислительных мощностей СЕКАЧа. Он умел управлять моим телом и направлять энергию куда нужно. В винтовке у каждого немца было по пять патронов, и как только они закончились, у меня появилась возможность перейти в контратаку.
Только сейчас я почувствовал, насколько техничнее стали мои движения и насколько сильнее стал я бить. Не без помощи СЕКАЧа, разумеется. В боевых приёмах, что я использовал, не было ничего хитрого, всему этому меня учили ещё в армии (однако, разумеется, вовсе не для того, чтобы применять это на поле боя). В то мгновение почувствовался металл в моих костях, когда удачный удар по лицу немца заставил одно из стёкол противогаза вместе с металлическими деталями буквально прогнуться вовнутрь.
С одним я справился, но оставалось ещё трое. Второй хотел со спины пробить мою грудь длинным штыком, но СЕКАЧ перенаправлением энергии его удара заставил пройти
Ситуация стала принимать нехороший оборот, когда я внезапно оказался под грузным телом немца, а двое других стремительно приближались ко мне, бросив перезаряжать оружие. Уверенность в безграничных силах быстро иссякла, когда пара ударов уже по моему лицу заставила появиться мушки в глазах. Кое-как выбравшись из-под немца и дважды отклонив удары вражеских штыков, я отступил, чтоб получить хотя бы несколько секунд на передышку и собраться с мыслями.
Теперь и меня покрывала липкая грязь. Не совсем, правда, ясно, откуда она взялась – на улице сухо. Лишь потом я это скинул на ошибку в формировании реальности, характерную для сна – у меня однажды уже менялся внешний вид мебели и цвет одеяла, под которым я сплю.
Немцы решили поступить по-умному и стали обходить меня с флангов. Не желая давать им возможности занять выигрышную позицию, я рванул вперёд и решил навязать одному из них ближний бой – единственный доступный мне тогда вариант. В этот момент СЕКАЧ полностью перехватил управление над моим телом и нанёс крайне необычный удар в прыжке ногами вперёд. Я такие видел в кино, но в жизни – никогда. То ли немец не ожидал, то ли меня самого заметно утяжелили, а я и не заметил, но удар по его груди пришёлся такой силы, что страшный хруст и крик боли, сотрясший мои уши, до сих пор явственно слышится в моей черепной коробке.
Дальнейшее действо, по моим прикидкам, заняло ещё целых пять минут. То ли мне так «повезло», то ли так и было задумано, но каждый последующий немец оказывался всё более и более профессиональным бойцом. Четвёртый так и вовсе оказался каким-то невероятным фехтовальщиком на сапёрных лопатках! Вышло наверняка очень зрелищное действо. И смертельно опасное. Вряд ли, конечно, в начале двадцатого века солдаты умели управляться с оружием ближнего боя на уровне постановочных боевиков давно минувших лет, но немец всё же заставил меня вспотеть, причём вперемешку с кровью. Когда бой окончился трудной, но всё же победой, я осмотрелся вокруг – лес всё ещё горел, но уже менее интенсивно, солдаты не подавали никаких признаков жизни, на земле лежали винтовки, сапёрные лопаты, нож и сбитая с головы одного бойца каска. Я стоял посреди всего этого беспорядка изрезанный и побитый и тяжело дышал, зажимая болезненную рану на боку.
«Хорошая работа, товарищ Чудов, – сказал СЕКАЧ. – Модуль прошёл проверку, но ему ещё нужна доработка».
«Неплохой модуль, да. Эффективный очень, я бы сказал. Здорово, когда умеешь предсказывать и изменять вражеские движения».
«Соглашусь с вами. Даже мне, имитации интеллекта, понравилось пользоваться модулем».
«Что ж, давай лучше… Ох ты, болит-то как… Давай лучше вернёмся домой…»
Прихрамывая, я поплёлся в сторону лифта. Дотянуться до кнопки вызова оказалось трудновато. Меня шатало, картинка в глазах стала размываться, сгустились краски. Не сразу я догадался, что на кнопку можно нажать «щупальцем».