Под крыльями высших существ

Аникин Алексей

– Я в курсе ошибки выжившего, но с чего вдруг сейчас должно быть по-другому? Просто потому что ты так говоришь? Драконам веры у меня мало, даже Евгению и его жене, а уж тебе…

– Я чувствую страх в ваших словах, папа, – перебила его Света-драконица с давящими нотками в голосе. – Ваш страх не обоснован. Я не знаю, что именно вам сделали драконы в целом и русские драконы в частности, но меня вам лучше не бояться. Знаете, почему? Потому что со мной Свете-человеку ничего не угрожает. «Червь» пробудил во мне то, что отродясь не пробуждалось в людях.

Напряжение сгустило воздух, но я пока не собирался прекращать

этот разговор, пусть и был готов его прервать в любой миг. Интересно было узнать, куда он заведёт этих двух.

– Меня это и волнует, драконица, – сказал даже не думающий отступать Сергей Казимирович. – То, что в тебе пробудилось, может заставить Свету сгореть заживо от напора энергии. Я видел, в отличие от тебя, как горят люди. Я видел их страдания, корчи и мольбы о том, чтобы их спасли. Я двух своих братьев по оружию из жалости добил, горевших от белого фосфора на полях Третьей мировой. Это страшная смерть. А смерть от переизбытка энергии ещё страшнее, – Сергей Казимирович показал на Свету-драконицу указательным пальцем и грозно сказал. – И я тебя предупреждаю: если хотя бы на секунду почувствую, как Свете в первом мире-измерении становится плохо и что она по твоей вине умирает, я любым способом оторву тебя от её разума и убью самым страшным способом. Ясно?!

Последний вопрос Сергей Казимирович громко и яростно прорычал и взглянул Свете-драконице прямо в глаза. Быть может, он даже бросил ей вызов, как я бросил его однажды Евгении. Последняя, похоже, не выдержала такого напора, отвела взгляд и шумно и со злостью задышала. Я нутром чувствовал, как сущность Дракона пышет гневом внутри неё, заставляя продолжить конфликт, но частичка Человека всё же взяла тогда верх.

– Ясно, папа, – сказала Света-драконица дипломатично и вернула себе спокойный вид. – По семейной иерархии слово отца – закон. Я не смею ставить этот факт под сомнение.

– Уж постарайся, – сказал Сергей Казимирович и посмотрел в иллюминатор. – Готовьтесь, подлетаем.

Что ж, повезло, что разговор закончился мирно, а не дракой.

Равно как и космопорт, прилежащий к Драконьему Кремлю, космопорт Красной Крепости был оборудован разнообразными и многочисленными оборонительными системами. Назначение их ясно – не допустить разрушения инфраструктуры в случае военного конфликта. Количество меня впечатлило, равно как впечатлила и встреча нашей троицы по выходе из корабля: построенные в ряд по правую руку боевые роботы, окрашенные в маскировочные цвета, красная дорожка на бетонном полу и стоящий по левую руку от выхода человек в зелёной военной форме с красными узорами на рукавах. Он приложил руку к виску в знак воинского приветствия и отрапортовал:

– Здравия желаю, уважаемые гости! Добро пожаловать на Первый Космодром и владения Владимира. Комендант Красной Крепости Владирис Трофимович Карпов, с кем имею честь?

«Ну надо же, – сказал я мысленно, – Владирис мне знаком не понаслышке. Я в батальоне, названном в его честь, военкором работал».

«Ты лучше представься поскорее, Виталий, – сказал Сергей Казимирович. – Постарайся пока что поменьше удивляться, иначе такт растеряешь».

– Виталий Александрович Чудов, Посвящённый Евгения и, по совместительству, его посол, – я пожал крепкую руку Владириса. – Спасибо за радушный приём.

– Сопровождающие вас люди могут представиться в машине.

За мной, времени у нас мало.

Владириса я представлял себе иначе, а именно человекоподобным драконом, которым он являлся во время пребывания в разуме Владислава Трофимовича. Но сейчас передо мной представал высокий, отлично сложенный и гладко выбритый человеческий мужчина, быстрым шагом идущий впереди нас к крупному транспортному средству, очевидно переоборудованного из бронеавтомобиля. Зачем боевым роботам бронеавтомобили (при наличии специальных колёсных бронетранспортёров), мне неизвестно до сих пор.

– К чему спешка, Владирис Трофимович? – спросил я, когда мы погрузились в автомобиль и тронулись с места. – Что-то произошло?

– Нет. Мы лишь хотим решить все вопросы быстро. Мы предполагаем, с чем вы пришли, товарищ Чудов, – Владирис окинул взглядом Сергея Казимировича и Свету-драконицу. – Вас сопровождают исключительно в целях безопасности?

– В том числе. Но будем считать, что они – мои советники.

– В таком случае, они имеют полное право присутствовать на приёме, – Владирис обратился к моим сопровождающим. – Как вас зовут?

– Сергей Казимирович Омаров, участник Третьей мировой войны, Герой России и советник Евгения последние несколько миллионов лет.

Владирис заинтересованно поднял бровь.

– Я слышал о вас, Сергей Казимирович, приятно свидеться. Вы старше любого из приближённых Владимира, не являющихся его детьми. Очень надеюсь, что вы достаточно опытный советник, – Владирис перевёл взгляд на Свету-драконицу. – А вы?

– Светлана Сергеевна Омарова, дочь Сергея Казимировича Омарова, будущая жена Виталия Александровича и, по совместительству, подчинённая Евгения, – она улыбнулась. – Слышала о вас, целый батальон назван в вашу честь.

Владирис усмехнулся.

– Здорово, когда о тебе не забывают, – тут же лицо Владириса приняло серьёзный вид. – Я так полагаю, Владимира не очень жалуют в России за то, что он исчез после смерти своего последнего Посвящённого?

– Учитывая, что образовался Культ Дракона, заменяющий доверие к Владимиру, да, не очень, – ответил я, глядя Владирису в глаза. – Люди думали бы об этом больше, не начнись война. Она отвлекла их от вопросов. Как бы цинично это ни звучало.

– Нам очень жаль, что так сложилось – сказал Владирис. – Таков приказ Пенутрия – не вступать в контакт с подопечными до «определённого момента». Его слово для высших существ закон.

– Мне это известно, – сказал я. – Может быть, этот момент и настал.

Владирис взглянул на меня многозначительным взглядом и обратил его затем на окружающие нас поля. Владения Владимира очень слабо отличались от владений Евгения. Разве что флагов было сильно меньше. Личный флаг Владимира я увидел лишь единожды над его резиденцией в Красной Крепости.

Сама Красная Крепость представляла из себя такой же огромный и шумный город, защищённый так, как, наверное, не смогут никогда защитить свои столицы разумные народы Млечного Пути. Смысла перечислять всех средств защиты нет, иначе можно потерять суть повествования. Главным в этом городе было то, что он стал как для меня, так и для моих спутников точкой невозврата. Проехав через высокую арку широких ворот, я почувствовал, будто вхожу в чужое логово, выйти из которого мне позволит лишь пройденное испытание.