Под лепестком несущего винта. Книга вторая
Шрифт:
– Ты что же, замужем?
– Что из того, – прошептала она. – Муж, уже как месяц, в командировке, а жить-то хочется. Раздевайся.
– А не застукают?– спросил я, прикидывая, что нахожусь на четвёртом этаже и что отступление перед грозящей опасностью возможно только через балкон. Перспектива не из приятных.
– Не бойся, – прошептала женщина. – Я сама боюсь.
В глубине комнаты в детской кроватке посапывал двухлетний малыш, мягко светил голубенький торшер, метались по стенам блики света от уличных фонарей, всё было призрачно и таинственно. Честно говоря, я впервые встретился с замужней женщиной, и подумал, что
Люси деловито распустила брючный ремень, сняла с меня рубашку и плавки и игриво пощекотала до предела возбуждённый фал.
– Фу, какой противный, – прошептала она в его адрес, взяла меня за руку и ввела в апартаменты.
В углу, прямо на полу был раскинут широкий матрац, прикрытый лёгкой накидкой и застеленный цветной простынёй. В изголовье лежали две пуховые подушки. Люси молча опустилась на жёсткое ложе и потянула меня за собой. Я не сопротивлялся. Она выскользнула из халатика, опустилась рядом и прильнула к моей груди. По телу мелкой дробью рассыпались короткие сочные поцелуи, и мешочек с удовольствием ощутил нежные ласки тонких пальцев.
Женщина не торопила события, наслаждаясь неограниченной властью над потенциальным любовником, и когда поняла, что я созрел, взяла в рот резиновое изделие и начала натягивать его на голову обезумевшего «ваньки». Ничего подобного до этого я не испытывал. Сердце зашлось в незнакомой истоме, каждая клеточка, каждая молекула моего организма запела, я провалился в небытие, и если есть рай таким, как его описывают, то в этот момент он должен быть похож на состояние моей души.
Люси озабоченно перекинула ножку через мой круп, ловко нанизала себя на шампур и растянулась в шпагате. Её маленькие, с кулачок, груди налились страстью, сосочки, обрамлённые светло– коричневым основанием, заострились, и она, опираясь на пятки, с пируэтами и азартом заскакала навстречу своему счастью.
Я глухо застонал и сразу же почувствовал ладонь девушки на своих губах: Люси оберегала наше уединение. Сдерживать себя дальше просто не хватило сил, и я мощно и толчками выплеснул накопившуюся страсть наружу. «Ванька» заметно заскучал, но девочка продолжала неистово трудиться и через минуту к моему удивлению заставила его выбраться из окопов и снова подняться в атаку.
Блуждающая улыбка не сходила с одухотворённого лица балерины. Закинув руки на затылок, закрыв в блаженстве глаза и приподняв подбородок, она вдохновенно исполняла роль примадонны, была царицей большого секса и властно контролировала ситуацию. Никогда ни раньше, ни потом, не приходилось испытывать чувства слаще, чем те, которые дарила мне эта карманная женщина.
Люси трепетала, неистово целовала мои соски, и слёзы, как перламутровые бусинки, катились из её прекрасных глаз. По судорогам, пробегающим по телу, я догадывался о моментах её экстазов и как профессиональный борец становился на мост, отрывал от постели и радовался, что ей это нравится.
– Всё, – сползла с меня и улеглась сбоку ненасытная женщина. – Давай отдохнём, а то так и умереть можно.
«Почему бы и нет, – не согласился
– А ты хорош, – одобрительно прошептала Люси. – Зойка меня не обманула.
Ну, что я говорил?
Мы молча лежали в полумраке, и я думал о мотивах измены в принципе. Со стороны мужчин всё, как бы, ясно. Кобели – они и есть кобели. Им любая баба по нраву, лишь бы поманила. Но вот женщины замужние? Какие подвижки бросают их в объятия незнакомцев? Что заставляет их рисковать семейным благополучием? Не нашли в брачном союзе воплощения своей мечты? Наверное, так. Розовые досвадебные свидания влюблённых безжалостно растёр чёрный семейный быт, а единственный и неповторимый принц на деле оказался банальным мещанином. И заполняя прореху в душевном хозяйстве, женщина ищет альтернативы на стороне. Это её болезнь и беда. Умная тщательно скрывает любовные интрижки, глупая о конспирации редко заботится. Последних по моему разумению больше, иначе, чем объяснить великое множество разводов?
Успокоившись, моя милая дама принялась за уборку интимной территории. Она аккуратно сняла отсыревший и скользкий кондом, отложила его в сторону, тщательно протёрла промежности и, распаляя себя, затеяла новую игру с «ванькой». Тот долго упирался, не желая вступать в контакт с инопланетянами, но под действием всесокрушающих ласк и нежности замаячил и встал на вахту. Хладнокровно и обдуманно я поглаживал эротичные места Люськи, и она, закрыв глаза, мурлыкала от удовольствия, осыпала поцелуями и лизала мою грудь. Я был настороже. Только засосов мне не хватало накануне отъезда.
И снова началась вдохновенная погоня за счастьем, и снова мы кинулись в бездну, и с замиранием сердца парили в свободном падении, не думая о встрече с землёй. А разлюбезная гуттаперчевая пони стойко выдерживала натиск моей пятипудовой туши, оседлавшей её по всем правилам верховой езды.
– Прости, Люси, но больше не проси, – взмолился я, в пух измочаленный после пятой скачки с препятствиями. – Теперь твоего дружка и краном не подымешь.
Серо-синие окна говорили о приближении рассвета, и надо было уходить. Засмеявшись, женщина кивнула головой:
– Надеюсь, тебе понравилось, и ты придёшь ещё?
– О чём базар, дорогая. В жизни не встречал более сладкой девочки. Теперь я от тебя – ни на шаг, – заверил я, уверенный, что больше не приду.
У выхода я остановился и в последний раз окинул взглядом комнату, переполненную любовью. Так же мягко светил голубой торшер, метались по стенам напуганные нами блики и мирно посапывал малыш в своём углу. Всё было призрачно и нереально. И только изуродованная любовными потехами постель и резиновые сопливые жгуты в стороне молча свидетельствовали о волшебных битвах былой ночи.
Успешно преодолев таможенный барьер, нагруженный учебной литературой и подарками, я переступил порог своего дома и оказался в объятиях жены и сына. По поведению Светки было видно, что она соскучилась. Разлука сближает людей.
Как водится, накрыли праздничный стол, но Егорычевы не пришли.
– Мы с ней поссорились, – виновато опустила глаза жена. – Дети подрались, а мы переругались. Но Серёжа не виноват.
Моя попытка примирить враждующие стороны успеха не имела. Более того, Лизавета обострила ситуацию, обозвав меня спекулянтом и пообещав, что заявит, куда надо, сколько дивандеков я отвёз в Советский Союз.