Под маской Джокера
Шрифт:
– Ладно, пошли домой, – потирая ушибленные места, предложила она.
Но Леська не сдавалась так легко. Она решила во что бы то ни стало научиться кататься на коньках не хуже Ирины Слуцкой и отказалась уходить.
– Давай, помогу. – К ним подкатилась, эффектно затормозив «завитушкой», девушка из кафе – та самая, с золотистыми кошачьими глазами. Нелли угадала: улыбка и зимний румянец и в самом деле добавляли ей очарования.
Каталась она уверенно, почти по-чемпионски, и вскоре с таким инструктором у Леськи начало получаться весьма сносно, хоть и всё ещё немного неуклюже. Иногда, правда,
– А-а, я падаю! – вопила девочка, изо всех сил балансируя руками.
Незнакомка всегда молниеносно оказывалась рядом и ловила незадачливую фигуристку. Нелли так увлеклась, что даже забыла спросить имя этой девушки, да и некогда было: она залюбовалась стройными ногами в облегающих джинсах и смелым кошачьим блеском медово-янтарных глаз.
– У бортика, у бортика держись, – подсказывала девушка Леське.
Вроде бы, голос как голос, ничего необычного, но отчего-то Нелли мерещился горячий костёр на снегу, стреляющий искрами из своего лохматого пламени в январскую бездну ночного неба.
– Я в «Радуге» киномехаником работаю, – сказала незнакомка. – Сегодня у меня выходной.
– Я вас там, в «Радуге», в кафе видела. – Нелли описала вокруг девушки и Леськи неширокий круг, пошатнулась при торможении, но устояла. – Киномеханик – необычная для женщины профессия.
«Как и таксист», – проплыла мысль, от которой грустно вздрогнуло сердце. А вслух Нелли спросила:
– А можно узнать, как вас зовут?
– Простите, забыла представиться, – усмехнулась девушка. – Меня зовут Кира. А вас?
– Нелли.
Через час, разрумяненные и приятно уставшие, они пили кофе с круассанами в ближайшем к катку кафе. Чем больше Нелли смотрела на Киру, тем крепче затягивало её янтарное очарование этих кошачьих глаз, а Леська прилипла к новой знакомой так, будто они были закадычными подругами уже давно.
– Мама, ну можно, Кира придёт к нам в гости? – принялась она упрашивать, подняв брови умоляющим «домиком».
– Не знаю, Лесь… Мы её, по правде говоря, ещё не очень хорошо знаем, – неуверенно проговорила Нелли. – Но можно как-нибудь на днях ещё покататься на коньках, а дальше посмотрим. Простите, – добавила она, обращаясь к Кире, – я просто не привыкла приглашать гостей с бухты-барахты, без подготовки. Сегодня у нас и попотчевать вас нечем, да и не прибрано дома…
На самом деле два года траура давали о себе знать внутренним сопротивлением новым знакомствам. Даже, скорее, инерция траура. Слишком тяжело было сдвинуть эту огромную и холодную глыбу тоски и впустить в тихие комнаты, где ещё жила память о Владе, малознакомого человека – пусть даже на правах «просто друга». Даже проникшись почти с первого взгляда симпатией к Кире, Нелли осторожно, чтобы не разбередить старые раны, прощупывала свою душу, как бы спрашивая разрешения: допустимо ли? Не будет ли это кощунством? Окоченевшая душа не торопилась откликаться, ворочаясь в теле, словно в гробу; она была скована анабиозом, как залёгший в берлогу медведь, вот только по весне забыла проснуться…
– Я работаю сутки через двое, – сказала Кира. – Завтра рабочий день, а вот послезавтра можно и на каток. Только лучше во второй половине дня: после смены надо будет отоспаться.
– Хорошо, в три часа устроит?
– В три? Нормально.
– Ну,
Леська радостно заёрзала на стуле, хлопая в ладоши:
– Ура!
Нелли долго не спалось: вроде бы кофе она выпила не больше обычного, но в крови бесчинствовала настоящая кофеиновая лихорадка. Пытаясь использовать эту энергию во благо, Нелли села за перевод, но не смогла сделать и пары страниц. Мысли беспокойными птахами мчались к Кире. Да, пожалуй, она понимала Леську: её собственное сердце тоже согрелось чувством, будто она знала эту девушку давно.
Ночью Нелли проснулась от зудящего беспокойства: уж не забыла ли она выключить газ? Нет, как оказалось, не газ, а компьютер. Светящийся прямоугольник монитора бросал на одеяло голубоватый свет, а гирлянда на елке мерцала в режиме медленного перетекания одного цвета в другой. Странно… Нелли казалось, что она выключила и то, и другое перед сном.
– Всё страньше и страньше, как сказала бы Алиса, – вырвалось у неё, когда она села в рабочее кресло.
Она уже давно не заглядывала на «Стихи.ру», но в браузере был открыт её авторский кабинет, и в поле ответов других авторов чернела единичка. Нелли привычно потянулась к мыши, но не нашла её на коврике. «Это ещё что за новости?» – удивилась она. Сам кабинет тоже выглядел непривычно: логотип сайта из строгого красно-серого прямоугольника превратился в переливающийся разноцветными огнями звездолёт, на борту которого было написано: «Стихирушечка».
– Не поняла юмора, – фыркнула Нелли. – Это что за новшества дизайна?
«А тот ли это сайт?» – осенило её. Может, подставная ссылка, фишинг? Вскинув глаза в поисках адресной строки, Нелли обнаружила, что и внешний вид браузера сменился. Может, Леська что-то нахимичила? Строка нашлась сбоку, и адрес в ней не стоял на месте, а бежал снизу вверх.
– Что за дела? – Нелли начала раздражаться. – Да где эта мышь?…
На коврике, свернувшись клубочком, посапывала живая пушистая крыса. Нелли с визгом отдёрнула руку, а крыса открыла чёрные глаза-бусинки и сказала «мультяшным» голосом:
– Ну чё орать-то, блин? А если бы тебе кто-нибудь посреди ночи в ухо заорал – приятно бы было?
– Это глюк, – откатившись назад на кресле, пробормотала Нелли.
– Сама ты Глюк, – хмыкнула крыса. – Кристоф Виллибальд, тысяча семьсот четырнадцатого года рождения.
Из колонок зазвучала печальная мелодия из «Орфея и Эвридики», как бы иллюстрируя слова крысы.
– Это чтоб ты вспомнила, кто такой Глюк, хе-хе, – пояснила незваная гостья. Разговаривала она голосом Масяни.
– Я поняла, – прошептала Нелли. – «Алиса в стране чудес». Я сама сказала: «Всё страньше и страньше». Слушай, а Сумасшедшего Шляпника тут поблизости нет? Или Мартовского Зайца?
– Нет, – отрезала крыса сердито. – А вот Кот уже несколько месяцев ждёт твоего ответа!
– Какой К-кот? – заикнулась Нелли. А про себя подумала: «Кажется, грибов мы в кафе не ели. Вроде не с чего быть такому приходу».
Крыса захихикала, глядя ей куда-то за плечо. Нелли обернулась с опаской, ожидая увидеть очередного непрошеного гостя, но там на всю стену – а точнее, это была уже не стена, а огромный экран – растянулась светящейся надписью её мысль о «чудесатых» грибочках.