Под маской зла
Шрифт:
– Ужас какой, – теперь уже округлила глаза Ассоль.
– Так чего, будешь червей вместе копать? – потыкал Аргон её локтём в бедро.
– Брр! Вот уж нет уж! – хмыкнула девушка.
– Никудышная из тебя выйдет помощница, – покачал гном головой, отправившись к своей палатке и снаряжению. – Правильно я говорю? – обращался он, по всей видимости, к Шанти за поддержкой.
– Я бы лучше костёр помогла развести тогда уж… – насупилась с обиды Ассоль.
– Да хвостатый герой наш чего-то не хочет! Свалились на мою голову! Одна ложки ворует, другая червей боится, третий – огня! – причитал гном. – Храни всех нас Фрейя! Этот вообще алкаш
– И вовсе не боюсь я огня! – с обидой заявил аристократ и отвернулся. – Просто… меня всю жизнь дома пугали: мол, этого «оборотня» надо бы сжечь на костре…
– Как так можно! – возмутилась Шанти. – Какие нетерпимые люди бывают!
– Не всем приятно видеть, когда один из их сыновей псом оборачивается… – заметил Вильгельм.
– Огонь любить надо! – фыркнул Аргон. – Он даёт свет и тепло. Пещерные гномы без него б никогда не выжили. Он… как ребёнок, буквально! Сначала ты с ним нянчишься, оберегаешь, «кормишь», а потом пламя разгорается, вырастает и уже само заботится о тебе, как о беспомощном старике, который просто лежит рядом, ну или сидит, супчик в котелке помешивает…
– Вкусы у всех разные, – отметил анимаг. – Не все должны любить то же, что и ты. Я вот, к примеру, предпочёл бы рыбке индейку, да где ж её взять. Даже в лесу, и то глухари или куропатки на опушке какие-нибудь.
– Ишь, индейку ему! Да без костра! Это сырую, что ли? Вот что звериные повадки с человеком делают! А вроде ж аристократ! Привередливый, как прима в странствующем театре. Главная «звезда», – хмыкнул гном. – Примадонна! А индейку сейчас и вправду хорошо бы на вертеле. Маслом оливковым натереть с красным перцем и чесноком, щепотку мускатного ореха, винный соус с гвоздикой и кориандром! И главное – тимьян! Нет приправы к индейке лучше тимьяна! – запел он себе под нос. – Тимьян-тимьяничек-тимьян, тимьян-тимьяничек-тимьян…
– Язык с тобой проглотишь, – фыркнул Вильгельм. – Только дразнишь да аппетит раззадориваешь! – с важным видом зашагал он прочь.
– Примадонна… – закатил глаза Аргон, дунув на кудрявую чёлку, чтоб не лезла в глаза из-под остроконечной охотничьей шляпы.
Шанти приступила к приготовлению отрезвляющего зелья, а Ассоль вызвалась быть её ассистенткой. Что-то нарезать, почистить, помять в ступке, оборвать листья от стебля, если было нужно что-то одно, а не всё растение целиком. Она нередко помогала отцу с чем-то подобным: настойки, зелья, мази. В растениях не очень-то разбиралась, запоминать все эти свойства и отличия по цветам и листикам давалось с трудом, но, когда тобой руководит кто-то знающий, можно было особо не нервничать. Девушка следила внимательно за ловкими пальчиками женщины-кошки, но толком рецепт и способ приготовления запомнить так и не смогла.
Алхимия явно была не для неё. Доли, взвеси, щепотки, рецепт посложнее готовки блюда, хотя, по сути, они просто насыщали рассол разными бодрящими и отрезвляющими компонентами. Сама бы, понимала зеленовласая леди, она повторить такое бы не смогла. А вот роль «принеси-подай», как для пажа или юнги, которым она сейчас выглядела, вполне себе сейчас её устраивала.
Девушка, конечно, нервничала из-за вынужденной задержки в пути. Сама она бы, не попав намедни в неприятности, уже, небось, проскакав всю ночь, была бы в Аргусе. Правда, потом она сообразила, что всё равно устала бы и, вероятно, в это время попросту бы валялась в кровати
Аргон и Вильгельм, соорудив простенькие удочки, периодически поглядывая на поплавки из пробок, уселись, раскинув карты. Причём гном практически всё время проигрывал. Ассоль показалось, что даже в те моменты, когда цверг одерживал победу, анимаг попросту ему поддавался, дабы низкорослик попросту не потерял интерес и продолжил ставить монеты в надежде наконец отыграться.
Рыбы наловили достаточно. Какую-то гном сразу развесил сушиться на солнышке, другую в сыром виде, обернувшись рысью с золистым загривком, поедал на берегу анимаг. Но костёр всё же пришлось развести. Первым, что попросил наконец пришедший в себя и выспавшийся где-то к полудню Бернхард, был даже не рассол, а хоть что-то съестное. Решено было приготовить по-быстрому суп.
– Чтобы уха была наваристая, в ней тушат берёзовый уголёк и вливают рюмочку алкоголя, – рассказывал гном. – Одну мне, – выпил он, – одну в котелок, – плеснул Аргон немного в кипящий и ароматный бульон.
Процесс приготовления ухи заставил Ассоль сразу вспомнить действия Шанти с утра. Только цверг с той же любовью к делу и мастерским изяществом обращался с зеленью и приправами, добавляя по чуть-чуть разные пряности: то сушёный чеснок, то лавровый лист, то щепотку базилика, то укроп, нашинкованный мелко-мелко, лук, имбирь для лёгкой остринки, красный перец и зиру. При этом тоже с какой-то умелой алхимической дотошностью: не на глаз, а прямо чётко зная идеально, сколько всего трав и пряностей разных нужно для вкуса и аромат.
Зеленовласая девушка ощутила некую обиду внутри: низкорослик даже в помощницы её не позвал в этот раз, хотя дома Ассоль всегда старалась чем-нибудь ассистировать отцу во время готовки. Нарезать, нашинковать, помять, растолочь, вытащить семечки из перца или тыквы, очистить картофель от кожуры. Что-то простенькое типа салата из овощей она была в состоянии сделать сама, но, когда дело касалось курицы на вертеле или даже блинов, дом наполнялся запахом дыма, а блюда всегда подгорали. Не дружила девчушка ни с печью, ни со сковородой.
Бернхард взбодрился, выглядел, правда, немного угрюмым, но зато уже был явно трезв. Несмотря даже на рюмашку алкоголя, что гном добавил в уху. Суп всем понравился. Пряный, насыщенный, с ярко выраженным рыбным вкусом, в меру солёный, слегка островатый. Каждый буквально отламывал по куску хлеба да макал в бульон, заедая вприкуску.
– Покалывает язычок, – раскрыв рот, дышала, доедая суп, Ассоль.
– Кость, что ли, попала? – любопытствовал гном. – Ай, эти карпы, самые костлявые рыбы! Терпеть не могу их готовить! Но с анисом да душицей вкусные же, заразы! Во рту тает – в животе летает!
– Нет, просто перчик жжётся, – улыбнулась девушка.
– Вот и возьми на заметку, ты же друид. Магия растений, природы… У растений нет нервов, боли они не чувствуют, так что всякие болевые заклятья, как некроманты, ты сплести не сможешь. Зато что-то жгучее, словно перцем в глаза, в ноздри, в рот – это вполне себе вариант, – задумчиво проговорил Вильгельм.
– Так вы научите чему-нибудь? – отложила Ассоль свою плошку, с надеждой в малиновых глазах взирая на анимага. – А то у меня получаются одни бабочки… – показала она переливающийся поток полупрозрачных вихрей, состоящих из цветных силуэтов с широкими крылышками.