Под маской зла
Шрифт:
– Ну, а вы? – оглядел капрал всю компанию. – Кто такие? Откуда будете, да и куда это спешите? Что с лицом у этого господина? – поглядел он на царапины на лице Вильгельма. – Повздорили, что ль? – перевёл он свой взгляд на цыганку.
– Да вы сговорились все! Не трогала я его, наоборот, обработала раны, чтобы зажили поскорее! – возмутилась та.
– К кузнецу мы, а сперва к капитану вашему. Где сейчас твой командир? К нему и веди, – попросил Берн.
– А его обычно нет. Он спит. Придёшь днём – спит после ночной смены. Придёшь ночью – спит после дневной. Его застать
– Леди Крэшнер, – поправил его один из стражников. – Она любит, чтобы так звали…
– Отведите Риммуса к лекарю, если ему нужна помощь, – отдал приказ капрал. – Или к нам в гарнизон, если требуется обогреть да накормить. Ночи нынче холодные.
– Премного благодарен, – проскрипел тот, едва оборачиваясь.
– Не стоит… кормёжка у нас… лучше сдохнуть, чем это есть. Всё хорошее жрут наёмники таскарской гвардии, а мы… объедки да кашу… – поморщился капрал.
– Да я и не тебе, а доброй девушке, что за меня заступилась… – пояснил старик.
– Девушке? – оглядел повнимательнее «пажа» темноусый мужчина, посветив на Ассоль своим фонарём.
– Ну, спасибо! – фыркнула та, оглянувшись с насупившимся видом на нищего.
– Как так девушка? – изобразил удивление Вильгельм, возникнув рядом и театрально всплеснув руками. – Быть не может! Смотрите, какая! Обвела вокруг пальца!
– Так ты что это? – ткнул жёстко её в плечи руками Берн, изображая наигранное возмущение. – Девчонка, что ли?
– Руки убрал! – отстранилась Ассоль, едва Берн протянул руку к её кителю, чтобы повторить случившееся у конюшен. – А то ща как дам больно!
– Ай да компания собралась. Девчонка, гном, кошка… – оглядывал всех капрал.
– Кошка? Ты кого кошкой назвал? Сейчас я тебе все глаза выцарапаю! – прошипела Шанти.
– Полегче, дамочка. У нас цыган любят обычно, – оглядел её наряд стражник. – Вы тут одна? Или с табором? Больше всего на танцующего медведя любят наши городские смотреть. И лорд вернулся, деньжат подбросит.
– Деньжата нам пригодятся – заулыбался гном. – Будет медведь вам, – потыкал он локотком Вильгельма, на что тот обернулся и оскалился звериными клыками на гнома. – Под лютню! Я вот скальд! Ну, или бард по-вашему, – показал Аргон свой музыкальный инструмент.
– Бард… бард… – забормотал капрал, в задумчивости поглаживая подбородок, словно услышал незнакомое слово. – Этот… как его… Скоморох, что ли? Трубадур?
– Сам ты «дур», – обиделся и отвернул голову гном. – Сказано тебе – «скальд»! Бард, менестрель! – ударил он по струнам лютни.
– Менестрель… менестрель… как-то раз я подхватил какой-то менестрель, но наш лекарь мне его быстро вылечил! – нашёлся темноусый патрульный. – Или это блюдо такое? Не, нас кормят всякой дрянью, увольняться пора с такой службы, – махнул он рукой.
– А пока не уволился, подскажи, где твоего капитана найти, – схватил его за эту руку Берн.
– А чего вы хотите-то? – оглядел капрал вновь всю компанию.
–
– Гномья работа? Нам только с Мимира и Норда подобное поставляют, – сглотнул патрульный командир. – Лягушки там заводные, зайчики скачущие. Крутишь сзади ключик… А внутри вот такое. Мой сын разбросал как-то эти игрушки по дому, а я ногой наступил на жабу одну, потому знаю, что под корпусом у неё пружины и шестёрёнки…
– Починили хоть? – обеспокоено спросила Ассоль.
– Да куда там… Всё вдребезги, даже Мартин, кузнец, починить не смог, – махнул капрал свободной от хватки Берна рукой.
– Жалко… Мне папа или брат порвавшихся кукол всегда заштопывали… – вздохнула девушка.
– Ну, так то ж куклы, – со снисходительной улыбкой поглядел на неё капрал.
– Пусть тогда этот Мартин посмотрит, – предложил Берн, отпустив стражника.
– Это завтра к обеду. Кузнецы в две смены чередуются. Один днём, другой ночью, – заявил капрал.
– Значит, к ночному пойдём, – заявил ему экс-капитан.
– Я бы не советовал, – слева произнёс один из стражников.
– А чего так? – обернулся к нему Бернхард.
– Да сами увидите, – усмехнулся тот, вместе с напарником под руки таща старика.
– Это прямо, – указал их начальник. – Слева будет склон к реке, к пристани, справа, наоборот, дорога на холм к мельнице, там ветер лучше гуляет, лопасти крутятся. А вам прямо-прямо, в конце города как раз в большую кузницу из чёрного сланца-то и упрётесь. Если что, в таверне ещё богатый таскарец остановился. Учёный какой-то. Я так понял, тоже спец по диковинкам. Можете потом и к нему с этой «рукой» заглянуть, может, чего и подскажет по своему опыту.
Кузнец
В дальних городских кварталах, несмотря на то, что стемнело, было весьма многолюдно. В окнах горели свечи и лампады, во дворах резвилась ребятня, периодически перебегая по дороге из одного в другой. Звучал гул людских, да и не только людских, разговоров.
На компанию путников особо не косились. В портовом городе уже кого только не видели. И цыган, и людей-кошек, и гномов, теперь всё и сразу. Не дивились вычурному наряду Вильгельма, не налетали на барда с просьбами спеть или рассказать им историю. Всё это здесь и без того многократно случалось.
В воздухе, на удивление, вместо запаха рыбы, соли и водорослей, что по дороге лез в ноздри со стороны пристани, пока сюда новоявленные приятели шагали в поисках кузницы, скорее пахло фермерскими животными. Видимо, их держали в хлевах где-то неподалёку. Скорее всего, за холмом с мельницей.
– Плакса-вакса, мандарин! На носу горячий блин! – на лужайке сбоку от вытянутого одноэтажного бунгало мальчишка с расчёсанной в обе стороны каштановой чёлкой дразнил, указывая пальцем, девочку с косичками, хнычущую в бордовом платье и потиравшую влажные глаза руками.