Под-Московье
Шрифт:
Через неделю Нюта смогла, наконец, подняться на ноги и в сопровождении Алека решила немного пройтись по станции. Ощущение было не из приятных: побывав наверху, она уже иначе ощущала пространство. Теперь ей казалось, что на Баррикадной слишком тесно и даже как будто тяжело дышать. Низкие и массивные колонны давили, свет, хотя и неяркий, резал глаза, а попадавшиеся навстречу люди раздражали. Немудрено, что Нюта быстро устала, и Алек усадил ее отдохнуть возле того самого торговца книгами, благо Кирилла рядом не было. Зато рядом крутился какой-то
– Покупайте последние новости! – важно выкрикивал он. – Вся правда о метро! Кто терроризировал Улицу 1905 года? Откуда пришла девушка, победившая Зверя? Правда ли, что Тот-ктосидит-в-пруду когда-то сбежал из аквариума в Зоопарке? Все самое интересное в нашем экстренном выпуске!
– Да какие же это последние новости? – рассмеялся Алек. – Они уже устарели.
– Не мешай торговать! – нахально ответил пацан. – Ты, может, все уже знаешь, а приезжие еще не в курсе.
– А почем твои новости?
– Так и быть, отдам за патрон.
Алек хмыкнул, вручил мальчишке патрон и взял в руки тетрадный листок, исписанный мелким неразборчивым почерком. Текст предварял портрет высокой девицы с автоматом наперевес и развевающимися волосами. Как ни странно, неизвестному художнику удалось передать сходство, хотя черты лица были несколько утрированными: неправдоподобно пухлые губы и огромные глаза с длинными ресницами. К тому же грудь у нее была такая, что казалось – комбинезон вот-вот лопнет.
– Забавно, правда? – Алек протянул листок Нюте.
Едва взглянув, девушка вернула его обратно и поморщилась:
– Не понимаю, зачем это делать? Изобразили меня какой-то идиоткой! Между прочим, Мура говорила, что без противогазов на поверхности только нелюди ходят…
– Ну, наверное, это просто такой образ героический. Каждый зарабатывает, как может, – философски заметил Алек.
Он помог девушке подняться и осторожно повел обратно в госпитальную палатку. Стоявший неподалеку человек с редкими волосами и родинкой на лбу, одетый в защитный костюм, проводил их задумчивым взглядом. Заметив, что Алек выронил листок с «новостями», он подобрал его, быстро огляделся по сторонам и впился глазами в рисунок. Торговцу книгами это не очень понравилось, но он промолчал. В конце концов, мало ли тут чужого народу толчется? Не делать же замечание человеку, который не совершил ничего противозаконного, – он же не украл листок, а просто поднял. Да и небезопасно – вдруг обидится?
Ближе к вечеру Нюту навестил Кирилл, нарочно выбравший время, когда Алек отлучился. Оба парня как-то сразу невзлюбили друг друга, что очень расстраивало Нюту. Кирилл называл Алека исключительно «этот тип» и насмехался над его неотесанностью. Судя по всему, еще в самом начале знакомства они со стариком-торговцем пытались втянуть Алека в беседу о книгах и выяснили, что тот не читал почти ничего. Но Нюта видела и другое – может, ее новый друг и был менее начитанным, зато очень чутким и моментально ощущал перемены ее настроения. Он интуитивно чувствовал такие вещи, о которых Кирилл со всей своей высокомерной
Алек, в свою очередь, за глаза называл Кирилла «метросексуалом». Когда Нюта услышала это слово в первый раз, она даже немного обиделась за Кирилла, посчитав незнакомый термин заковыристым матерным образованием. Алек, услышав ее версию, весело рассмеялся и объяснял, что так до Катастрофы называли людей, которые маниакально следят за своей внешностью. А потом так уморительно изобразил, как Кирилл расчесывает волосы и поправляет воротник рубашки, что девушка невольно рассмеялась. И все же эта взаимная неприязнь ее утомляла.
– Я вижу, тебе получше? – спросил Кирилл.
– На самом деле я все еще чувствую себя паршиво, – призналась Нюта. – Слабость, рука болит, хотя опухоль вроде спадает, и левое ухо слышит плоховато.
– Это ничего. Акопян сначала думал, что руку придется ампутировать. И вообще, он удивляется, что ты так быстро идешь на поправку! Ведь еще неделю назад были серьезные опасения, что ты вообще не выживешь.
После этих слов Нюта неожиданно развеселилась.
– Это потому, что меня вскормили монстры, – зловещим шепотом произнесла она, закатывая глаза. – Человеческим мясом и кровью-юу!
– Не паясничай! – поморщился парень. – Оганез Ваганович сказал, что у тебя просто железное здоровье и отменный иммунитет… ну, знаешь, сопротивляемость организма. По его мнению, редкий мужчина смог бы очнуться от такой дозы яда, а потом еще и сражаться, да и вообще двигаться. Пей побольше, чтобы организм окончательно очистился от этой дряни.
От его нарочито кислого вида и традиционно наставительного тона хорошее настроение Нюты тут же улетучилось.
– Надоело мне тут, – жалобно сказала она. – Тесно, шумно, торговцы всякие шастают, и вообще приезжих полно. Все галдят, суетятся… Хочу обратно на Улицу 1905 года. Там как-то просторнее, и люди знакомые. Мне кажется, я бы там еще быстрее поправлялась. Сидела бы у костра, слушала всякие рассказы…
– Не понимаю, что ты нашла на этой захолустной станции, – покачал головой парень. – Хотя, конечно, – тут же добавил он с непонятной насмешкой в голосе, – ты там теперь героиня. Того и гляди – комендантом выберут!
Нюта уже хотела возмутиться, но Кирилл, видимо поняв, что хватил лишку, быстро сменил тему:
– Я сегодня говорил с Акопяном, он считает, что за твою жизнь уже можно не волноваться. Наверное, через несколько дней можно будет подумать о переезде.
– Переходе, – хмыкнула девушка. – Марш-броске. Кстати, ты в курсе, что в туннеле между Баррикадной и Улицей 1905 года привидение бродит?
– Какое привидение? – опешил парень. Вид у него был такой комичный, что Нюта невольно прыснула:
– Самое обычное, безголовое. А голова, чтоб ты знал, у него в сумке лежит, потому что так ее носить удобнее.
Кирилл озабоченно пощупал ей лоб – похоже, решил, что под остаточным действием яда у подруги начинается бред.
– Я не оговорился, именно о переезде. Эта женщина, Мура, договаривается с комендантом, чтобы тебя, да и всех нас на Улицу 1905 года доставили на дрезине, – сказал он.