Под небом голубым
Шрифт:
Грэм: Да.
Мишель: Что с тобой случилось?
Грэм: Я сбежал из гестапо. Меня пытали.
Мишель: Бедный мой. Какой же ты храбрый.
Короткая пауза.
Грэм: Я никогда еще не целовался.
Мишель: Никогда?
Грэм: Никогда.
Мишель: Почему?
Грэм: Я стесняюсь. Я очень
Мишель садится на кровать рядом с Грэмом. Она улыбается Грэму. Он как маленький мальчик. Мишель сложно ему подыгрывать.
Грэм: Сестричка, поцелуй еще.
Мишель: Хорошо.
Мишель покрывает поцелуями спину Грэма.
Грэм: Как хорошо.
Мишель: Приятно?
Грэм: А в губы поцелуешь?
Мишель: Поцелую.
Мишель целует Грэма в губы.
Грэм: Как хорошо.
Мишель целует Грэма в шею, в грудь и соски.
Грэм: Хорошо. Ой, как хорошо.
Грэм целует Мишель в губы, в шею, затем начинает расстегивать ее блузку.
Мишель: Хочешь меня там поцеловать?
Грэм: Хочу.
Мишель: Так целуй.
Грэм целует грудь и шею Мишель.
Грэм: Когда закончится война, я женюсь на моей медсестричке, и у нас будет чудесный дом.
Мишель: Конечно…
Грэм: У нас будут дети, и мы будем жить на красивой улице.
Мишель: Да…
Грэм: Когда война кончится, все наладится, правда?
Мишель: Да, конечно…
Мишель опускается на колени и снимает с Грэма трусы.
Грэм: Улицы будут чистые, а мы будем заботиться о больных и престарелых. И будем правильно воспитывать молодежь. Учить их, как надо себя вести. Мы ведь за это и сражаемся, да?
Мишель смотрит на гениталии Грэма, затем снова на него.
Грэм хватает Мишель за волосы.
Грэм: Что, вот так вот Колин делал? Таскал тебя за волосы? Вот так хватал? Когда ты над ним смеялась. Надоели мне твои издевательства. Игры эти. Эти дурацкие, глупые игры. Как же всё надоело.
Мишель мотает головой.
Грэм: После войны у нас не будет никаких забот, верно? Сможем целыми днями в постели валяться. Когда война кончится.
Мишель: Да.
Грэм: А сейчас не будем терять времени, любовь моя. У меня через час поезд на Портсмут.
Мишель кивает.
Грэм: Иду за линию фронта. Совершенно секретно. Придется рисковать жизнью. Может, вернусь героем.
Свет медленно гаснет.
Акт третий
Август 1998. Сад коттеджа в Тивертоне, Девон. Десять утра.
Анна сидит за столом, положив ноги на стул. Стол заставлен посудой и завален мусором после вчерашней вечеринки.
Анне пятьдесят восемь лет.
Роберт стоит напротив Анны. В руках CD-плейер, провод которого тянется внутрь коттеджа.
Роберту сорок два года
Анна: Нет.
Роберт: Ты обещала.
Анна: Нет-нет, и нет.
Роберт: Ты же обещала.
Анна: Если ты думаешь, что я собираюсь с тобой танцевать, Роберт, то ты глубоко заблуждаешься.
Роберт: Мы же договорились.
Анна: Мало ли, что я вчера говорила.
Роберт: Ты же под «Шпандау» танцевать не хотела, но это ведь Нил Седака.
Анна: Нет.
Роберт кладет плейер и скрещивает руки на груди. Короткая пауза.
Анна: Дуешься?
Роберт: Нет.
Анна: Тогда чего ты так встал?
Роберт: Я жду.
Анна: Тогда намажь нос кремом от загара, потому что ждать придется долго.
Роберт: Знаешь, иногда с тобой совсем не смешно.
Анна смеется.
Анна: Мои старшеклассники так не думают.
Роберт: Ну, по сравнению с моими, они порядочные жмоты. На последний звонок мои подарили мне надувную овечку и бутылку «Дом Периньон». А твои, если я не ошибаюсь, осчастливили тебя пакетиком конфет и дешевым джином. Убожество.
Анна: Вчера ты совсем другое говорил. Когда болтал с ними. Они ведь нормальные ребята. Просто у них нет богатеньких родителей, чтоб покупать шампанское учителям.
Роберт: Я подумал, а не взять ли одного-двух под крыло. В порядке подготовки к университету.