Под несчастливой звездой
Шрифт:
Служанка взглянула на недокрашенную госпожу. Та незаметно кивнула.
— Да, господин.
— А где Мерисид? — спросил супруг. — Куда она умчалась с самого утра?
— Отпросилась навестить подругу.
— Какую? — нахмурился Небраа, взявшись за ручку двери.
— Хатанх.
— Та, что замужем за столяром?
— Кажется, — пожала плечами Анукрис.
— Тогда, хоть ты скажи, чтобы мне принесли одеяло в беседку.
Молодая женщина с готовностью встала, готовая
Устроив супруга с подобающими удобствами, хозяйка раздала слугам распоряжения по хозяйству и, прихватив недопитый гранатовый сок, поднялась на крышу, где, усевшись в тени на ветерке, стала дожидаться возвращения Мерисид.
Когда та появилась во дворе, госпожа бросилась вниз так стремительно, что поскользнулась на последних ступенях и пребольно ударилась копчиком. Вполголоса ругаясь и потирая ушибленное место, Анукрис поспешила навстречу доверенной служанке, столкнувшись с ней в дверях обеденного зала.
В ответ на безмолвный вопрос бывшая танцовщица тихо проговорила:
— Жив, здоров. Даже о тебе спрашивал.
Когда хозяйка открыла рот, чтобы узнать подробности, служанка покачала головой.
— Прости, госпожа. Все расскажу, но позже.
Видя такую непреклонность, Анукрис надулась и освободила проход. Мерисид скользнула в свою комнату, взяла платье и отправилась в сад, ополоснуться в прудике. Бодрая и посвежевшая проверила слуг и даже сделала выговор кухарке. После сходила доложиться господину. Но младший писец храма спал, оглашая сад громкими, переливчатыми руладами.
— Ты слышала… — обратилась к ней хозяйка, когда служанка-подруга на цыпочках шла от беседки.
— Я знаю, что Тусет жив, — шепотом прервала её Мерисид. — Нам надо поговорить.
— Пойдем на крышу? — предположила госпожа.
— Не в доме, — возразила служанка. — Тут слишком много ушей.
— Я же никуда не хожу, — растерянно проговорила Анукрис.
— Попросись у мужа навестить храм Анук, — посоветовала бывшая танцовщица. — Принести жертву богине-покровительнице.
— Но ты же сама говорила, что мне лучше лишний раз не выходить из дома? — насторожилась госпожа.
— В том конце города тебя мало кто знает, — объяснила Мерисид. — Оденемся попроще, парик похуже возьмешь, никто ничего не заметит.
— А жрицы? — все еще опасалась Анукрис.
— Там всего одна осталась, — продолжала уговаривать служанка. — Она старенькая и почти никуда не выходит.
— Я попробую, — пообещала молодая женщина.
Проснувшись, Небраа вначале никак не мог взять в толк, что супруга
Только взбодрив себя добрым глотком пива, стал что-то соображать.
— Хочешь принести жертву богине-покровительнице?
— Да, господин и муж, — смиренно поклонилась Анукрис. — Нам сейчас очень нужна помощь богов.
— Если тебя узнают, могут побить, — предупредил Небраа, сощурив и без того заплывшие глазки.
— Анук скроет меня от злых глаз.
Супруг помялся, почесал брюшко, звонко испортил воздух, и только после этого согласился.
— Но возьми с собой кого-нибудь из слуг.
— Если ты не возражаешь, меня будет сопровождать Мерисид, — тоном примерной жены сказала Анукрис.
Бывшая танцовщица пользовалась полным доверием господина. Небраа важно кивнул и вновь устроился на лежанке, устало смежив веки.
Анукрис скинула платье и буст, надела юбку, взяла самый непритязательный из своих париков, чуть прикрыла грудь простеньким ожерельем из стеклянных бус и впервые со дня убийства Нефернут вышла за ворота.
Некоторые из прохожих провожали молодую женщину заинтересованными взглядами. Но никто не признал в ней Анукрис, супругу Небраа, не обозвал чужачкой или помощницей колдуна.
Купив у бродячего торговца двух голубей, женщины долго пробирались по узким улочкам мимо высоких глиняных заборов, пока не оказались у входа в маленьких пыльный дворик, где им навстречу попалась пожилая женщина с большой бородавкой на лбу и печальными глазами. Больше там никого не было.
Сполоснув руки и лица в каменной бадье, криво торчавшей из утоптанной земли, Мерисид и Анукрис вошли в низкий маленький храм.
Пожилая, сгорбленная жрица в залатанной рубахе с грустью перебирала разложенные на алтаре убогие приношения: кусок лепешки, три финика, пучок вялого лука-порея. С благодарностью приняв голубей, она тут же затянула противным, дребезжащим голосом гимн Анук — богине влаги на полях.
Молодая госпожа молила о спасении Алекса, Тусета, о наказании виновных в убийстве Нефернут и клевете на старого жреца. О чем просила служанка неизвестно, но Анукрис несколько раз ловила на себе её странные взгляды.
Прозвучали последние слова, жрица поклонилась женщинам и скрылась во внутренних покоях храма.
А те вышли и укрылись от палящей жары под каменным навесом. Мерисид оглядела просторный двор и, наклонившись к уху госпожи, тихо сказала:
— Мы с Алексом думаем, что Тусету мстят гедане.
— Что? — в испуге отшатнулась Анукрис.
— Ты разве не знала, что он когда-то служил у грозного Мосайха?
Как и любая жительница Абидоса, молодая женщина слышала это имя.