Под несчастливой звездой
Шрифт:
— Вот! — прошипел стражник.
Куда только делась его самоуверенная веселость и щегольской вид. Пухлые губы плотно сжаты, прищуренные глаза метают молнии, юбка грязная, руки и ноги в пыли.
Хозяин кабинета наклонился вперед.
— Могучий воин Сета. И что?
— А на другой стороне это!
— Молитва Убису и песнь Осирсу, — пробормотал Раату.
— Чужак поминает умершего Тусета, — тихо сказал Карахафр.
— Думаешь, он на самом деле мститель бога? — зарычал старший мождей, бросаясь к седаку.
Помощник старшего писца поднялся и смело встретил бешеный взгляд
— С каких пор нашим богам понадобилась помощь иноземцев?! — фыркнул Раату. — Этот папирус можно купить в любом храме. А надпись сделал тот, кто ему помогает!
У Карахафра имелось свое мнение по этому поводу, но он счел полезным промолчать. Моотфу крепко сжал кулаки и ударил ими себя в грудь.
— Небраа! Где этот жирный помет осла и собаки? Мы перерыли весь город! Перетрясли пригороды!
— Он мог сбежать по суше? — предположил седак. — Например, уйти пешком в Дельту. Чтобы потом оттуда перебраться в Нидос.
Старший мождей вдруг как-то сразу успокоился.
— Небраа долго пешком не пройдет. Он слишком толстый и глупый.
— Что же ты никак не поймаешь этого дурака? — ехидно осведомился главный инспектор.
Моотфу обиженно засопел.
— Жить захочет, на карачках поползет! — уверенно заявил седак. — Пока не поздно нужно послать людей перекрыть северные дороги.
— Не нужно, — покачал головой Судья людей. — Беглецов там уже ждут.
— Кто? — встрепенулся старший мождей.
— Солдаты корпуса Моот, — ответил Раату и, наслаждаясь произведенным эффектом, разъяснил: — Я отправил письмо моему другу Джедефгорну в лагерь Абаз. И попросил его выставить посты на всех дорогах к Дельте и задерживать всех подозрительных.
— А разве корпус не ушел в поход вместе с принцем Айхмосом? — удивился Моотфу.
— В лагере осталась пара сотен ветеранов, которым уже тяжело месить песок Банарской пустыни, — сказал главный инспектор. — Пусть старички разомнутся.
— Хвала всем великим богам! — Карахафр воздел руки к потолку. — И твоей великой мудрости, господин! Да наградит тебя всеми благами Амош-Раа, Ануб и Сет!
— Хвала, — согласно кивнул старший мождей и тут же встрепенулся. — Значит, нам нужно отправить погоню на юг! Вдоль Великий реки.
— И пошли своих людей с гвардейцами сепаха! — тоном приказа произнес Раату. — Думаю, они захотят отомстить убийцам своих товарищей.
— Конечно, господин! — хищно усмехнувшись, начальник стражников поклонился.
— Постой! — окликнул его главный инспектор. — Пусть кто-нибудь отправится в лагерь Абаз. Вдруг солдаты уже схватили преступников.
— Слушаю, господин, — Моотфу вышел.
— Небраа сушей не пойдет, — уверенно заявил Карахафр.
— Возьми табурет и садись, — усмехнулся Раату. — Я знаю. Но надо же чем-то занять нашего красавца.
— Преклоняюсь перед твоей мудростью, господин.
— Завтра плоты с рабочими прибывают в Абидос, — нахмурился главный инспектор. — В городе уже сегодня собрались люди, готовые присоединиться к ним. По докладам старост и писцов больше двухсот человек готовы плыть в Амошкел. Нужно написать прошение ко двору государя. Пусть на следующий год разрешат оставить на складах Дома людей больше зерна. Но это тебя
Раату пристально взглянул на притихшего седака.
— Я думаю, Небраа попытается пробраться на плоты, затерявшись среди рабочих. Ты должен любыми путями поймать его живым.
— Если там будет Моотфу, — напомнил Карахафр. — Его люди не станут меня слушаться и могут пристукнуть толстяка.
— Думай сам! — раздраженно отмахнулся Судья людей. — И не забывай о чужаке. Как ты собрался его ловить?
Помощник старшего писца рассказал, что приказал бывшей служанке Небраа и портному Анубенху немедленно сообщить, если вдруг слуга колдуна к ним заявится.
— Я дал им сонное зелье, которое они добавят в пиво, чтобы угостить чужака, — похвалился своей выдумкой седак, но, заметив неудовольствие начальства, поспешно добавил. — Еще я говорил со слугой из храма Сета. Его брата схватили за драку на рынке. Если его пощадят, он будет рассказывать мне все, что происходит в храме.
— Кто его брат?
— Рыбак Усинар Кривая нога, — виновато опустил глаза Карахафр.
— Да он же набил мору писцу из Дома земли! — вскричал главный инспектор, потом посмотрел в потолок, пошевелил губами. — Скажи, что он получит десять палок.
— Спасибо, господин, — поклонился седак.
— У кого донос Минхотепа? — вдруг поинтересовался хозяин кабинета. — У чужака или Небраа?
— У Небраа, — уверенно заявил помощник старшего писца. — Чужаку от него мало пользы.
— Иди! — удовлетворено кивнул Судья людей. — Но не забудь, что тебя тоже ждут палки!
— Я приму все, что заслужил, господин, — смиренно ответил Карахафр, пятясь спиной к двери.
Главный инспектор погрузился в чтение очередного папируса. Но не успел сосредоточиться, как в кабинет робко протиснулся старший писец.
— Чего тебе?
— Простите, мудрый господин, что отвлекаю вас от важных занятий, — привычно забубнил тот. — Но дело не терпит отлагательств, и решить его можете только вы.
Судья людей обреченно вздохнул, скрестил руки на груди поверх массивного золотого ожерелья и приготовился слушать.
— Колдун Тусет умер…
— Знаю.
— Что прикажете делать с телом?
Главный инспектор крякнул. Вопрос действительно очень сложный. Колдун приговорен к казни не предусматривавшей похорон. Но он, не дождавшись воли живого бога, умер своей смертью, а не в зубах крокодила. Как быть с погребением? Продолжать ждать решения государя и оставить тело в тюрьме? Но труп начнет разлагаться, если не принять соответствующих мер. То есть забальзамировать преступника за счет казны живого бога? А если просто оставить его в подвале, пока не придет ответ из столицы? Вряд ли трупный смрад понравится узникам. Но на них можно и наплевать. А вот, что скажут горожане, если оставить гнить тело келлуанина? Раату хорошо знал своих соотечественников. Простой народ никогда не будет бунтовать против воли живого бога. Но вот с его слугами он порой не церемонился, и случалось, что за беспорядки наказывали не только самих бунтовщиков, но и тех, по чьей вине они возникали. Что если в свете последних событий государь помилует Тусета, а они бросят его тело без надлежащего погребения?