Под несчастливой звездой
Шрифт:
— Эй ты, помет павиана! — раздался звонкий юношеский голос. — Я тебя не боюсь, пожирательница падали!
Раамос спрыгнул на землю и старался отвлечь внимание хищницы на себя. Вот только львица не обратила никакого внимания на размахивавшего руками келлуанина. Рявкнув, она вновь бросилась на Алекса. Он отскочил в сторону. Меч распорол шкуру на боку зверя, но она все же достала противника. Руку юноши украсили три неглубокие царапины.
Шипя и ругаясь, он развернулся на пятке и выставил вперед острие клинка. Вдруг передняя лапа львицы подломилась, издав
Вот только львице стало не до него. Еще одна стрела попала в брюхо, а другая в широкую грудь.
Молодой келлуанин, широко расставив ноги, стоял в десяти шагах от дерева, где только что изображал рождественскую звезду, и с эльфийской скоростью выпускал по зверю стрелу за стрелой. «Ну, до Леголаса тебе далеко, лысый», — подумал Алекс, еле увернувшись от противно вжикнувшей возле уха стрелы.
После четвертого попадания хищница решила все-таки с ним разобраться, но, не пробежав и двадцати метров, упала на землю и с жалобным ревом забилась в судорогах. Понимая, что зверь больше не опасен, юноша воткнул обломок копья глубоко в землю и, поднатужившись, сломал. Нечего ему здесь отсвечивать таким оружием. Потом убрал в ножны меч и, чувствуя страшную слабость в ногах, зашагал к издыхающей львице. Раамос тоже бежал к ней, вопя от восторга и помахивая зажатым в руке луком.
— Господин, вы живы! — послышался радостный крик слуги.
Только тут Александр обратил на него внимание. Кое-как обмотав себе грудь, мужчина торопливо шел по дороге, одной рукой держась за грудь, второй вытирая глаза.
— Кто ты такой? — спросил молодой келлуанин, когда они встретились у затихающей жертвы. — Кого мне благодарить за свое спасение.
— Я слуга первого пророка храма Сета в Абидосе, — поклонился юноша. — Меня зовут Алекс, я несу письмо в Уразские каменоломни.
— Ты чужак? — дрогнули тонкие брови на красивом смуглом лице.
— Я ольвиец из Нидоса.
— А меня зовут Раамос, — представился келлуанин. — Я тоже еду в каменоломни. Мой отец служит там старшим писцом, а я стану его помощником…
— Хвала всем богам Великой реки! Вы живы, господин!
— Все в порядке, Сирзес, — успокоил слугу хозяин и нахмурился. — Ты ранен?
— Да, зверь немного порвал мне грудь, — мужчина улыбнулся бледными губами и осел в пыль.
Раамос бросился к нему, приподнял за плечи.
— Эй, Сирзес, что с тобой? Очнись.
Но голова с коротко подстриженными волосами безвольно моталась из стороны в сторону.
— Подожди, господин, — мягко отстранил его Александр. Проверив пульс, он убедился, что слуга еще жив.
— У вас есть вода?
— Откуда? — развел руками
— Твоему слуге срочно нужна вода, — покачал головой Алекс. — Да и повязку сменить не помешает.
— Я его понесу! — вдруг сказал Раамос, присаживаясь и собираясь взять бесчувственное тело на руки.
— Подожди, — мягко остановил его Александр. — Далеко до Гивр?
— Четверть арсанга, — чуть помедлив, ответил молодой человек.
«Примерно два километра», — быстро перевел в привычные меры Алекс и возразил.
— Так мы его не донесем.
— Но не могу же я оставить своего слугу умирать?! — вскипел молодой келлуанин.
— Как я мог предложить тебе такое, господин? — притворно обиделся Александр. — Немного подожди, и мы понесем его вместе.
— Что ты задумал? — нахмурился Раамос.
— Я быстро.
Юноша впервые столкнулся со столь заботливым отношением хозяина к слуге и не мог не поддержать благородный порыв келлуанина.
Быстро отыскав в зарослях два тонких деревца, он срезал их кинжалом, обрубил ветви и бегом вернулся к дороге, где Раамос сидел возле раненого, прикрывая его голову от солнца.
— Почему так долго? — резко вскочил он. — И зачем тебе эти палки?
— Сейчас увидишь, — отмахнулся Алекс.
С помощью веревки и одеяла он соорудил примитивные носилки, на которые осторожно переложили бесчувственное тело Сирзеса.
— Становись впереди, господин, — радушно предложил юноша. — Будешь дорогу показывать.
Шагов десять они приноравливались друг к другу, прежде чем зашагали в ногу.
С каждой новой сотней шагов сухощавый келлуанин становился все тяжелее, кроме того, Александр сложил на носилки свою сумку и меч. Пекло поднимавшееся солнце, ужасно хотелось пить. Противно жужжащие мухи норовили сесть на потную кожу.
— Как ты попал в Келлуан? — вдруг спросил Раамос хриплым голосом и, дернув плечом, согнал с лопатки докучливое насекомое.
— Нанялся к Тусету, второму пророку храма Сета в Абидосе, — облизал пересохшие губы Александр. Опасаясь ненароком запутаться, он решил ничего не выдумывать, лишь немного изменить хронологию событий. — Дал клятву охранять его по дороге домой.
— Он давно вернулся, а ты почему до сих пор здесь?
— Первый пророк предложил пойти к нему на службу, — объяснил юноша. — Возвращаться мне все равно некуда, а Сетиер господин щедрый.
— У тебя нет семьи?
— Я сирота, служил на конюшне у хозяина замка, потом нанялся в матросы, — стал рассказывать Алекс. — Корабль разбился, я остался в Милете один и без денег.
— А как с Тусетом познакомился?
— На улице, — юноша мотнул головой, отгоняя муху от глаз. — Его хотели ограбить, я заступился.
— Я слышал, его осудили за колдовство?
— Да, — как можно равнодушнее ответил Александр. — Говорили, что он волшебством убил верховного жреца. Но это случилось уже после того, как я дал клятву Сетиеру.