Под несчастливой звездой

Анфимова Анастасия Владимировна

Вечером её опять напоили какой-то дрянью, и девушка всю ночь мучилась тяжелым, кошмарным сном, из которого Анукрис вырвал болезненный тычок под ребра. С трудом сфокусировав зрение, она увидела хмурого здоровяка с веревкой в руках.

— Вставай, — буркнул он, присаживаясь.

— Зачем? — еле ворочая языком, спросила девушка, не понимая, что происходит вокруг. Где она, кто эти люди, и зачем этот заросший волосами мужчина связывает ей ноги? Реальность возвращалась медленно, словно

пьяный моряк на судно в первый день стоянки.

Подошел Тулаум, посмотрел рыбьими глазами и равнодушно сказал:

— Перекормили забвением.

— Выйдем, разгуляется, — отозвался приятель, обворачивая веревкой тонкие запястья. — Главное, довести живой. А там пусть Наставник сам её лечит.

С этими словами Осирсат крепко схватил Анукрис за плечи и одним рывком поставил на ноги. У той сразу закружилась голова, и чтобы не упасть, пленница уперлась связанными руками в стену.

— Выпей! — евнух протянул ей глиняную кружку.

Осторожно обхватив пальцами ручку, пленница поднесла сосуд ко рту, и сделала пару глотков. Жгучая горечь перехватила горло.

Здоровяк едва успел поймать выпавшую посудину.

— Идем! — рыкнул недовольный Осирсат.

С трудом переставляя ноги по каменному полу, усыпанному мусором, она дошла до входа в тоннель, поднялась по узким, высоким ступеням. Шедший впереди евнух повернул какой-то рычаг, глухо лязгнул механизм. Девушка сощурилась от бившего в глаза солнца.

Тулаум легко выбрался из люка и вытащил девушку за связанные руки. При свете дня развалины вовсе не выглядели такими большими и страшными. Остатки стен, сложенных из небольших каменных блоков, куча мусора с торчавшими огрызками колонн. Просто одно из древних зданий, которых так много в Келлуане.

Здоровяк закрыл люк, нагреб на крышку мусор и разровнял его ногой. Тулаум сунул ему в руки конец веревки, а сам выглянул из пролома.

— Никого.

Уже начавшая приходить в себя Анукрис огляделась. Вокруг высились крутые холмы, поросшие жесткой выгоревшей травой, среди которой петляла узкая еле различимая тропинка.

Евнух прошел вперед. Чуть погодя здоровяк дернул за веревку. Пленница шагнула за ним и едва не упала. Осирсат связал ей ноги веревкой так, что девушка могла делать лишь короткие, семенящие шаги.

Анукрис много раз падала, прежде чем приноровилась к такой походке. Солнце немилосердно палило с ярко-голубого неба, под ногами то и дело оказывались мелкие острые камешки, больно ранившие босые ступни. В голове опять начали стучать звонкие серебряные колокольчики.

На вершине очередного холма девушка упала. Подошел Тулаум, скривил пухлые губы в брезгливой усмешке.

— Сама пойдешь, или дать тебе лекарство?

Он достал из-за пояса

маленькую коробочку, открыл крышку, и пленница увидела две знакомые бледно-желтые горошины.

— Лекарство, — проговорила девушка, с трудом шевеля спекшимися губами.

Здоровяк что-то неодобрительно проворчал, достал из сумки бурдюк. Утолив жажду, Анукрис с трудом поднялась на ноги.

Шум в голове пропал, боль во всем теле утихла, пленница почувствовала прилив сил. Идти стало легче. Она даже стала оглядываться по сторонам, пытаясь запомнить дорогу. Анукрис знала, что на этом берегу Лаума живает очень мало народа, тем не менее, её удивило царившее вокруг запустение.

В полдень девушку привели в развалины какого-то строения, напоминавшего большой дом, но она не увидела рядом никаких следов других построек. Здоровяк палкой прогнал дремавшую в тени змею, и они расположились на кратковременный отдых. Здесь ей дали кусок черствой булки и уже пованивавшую жареную рыбину, которую Анукрис съела с огромным аппетитом.

Приятели посидели в тенечке. Евнух немного подремал, и они продолжили свое путешествие.

— Куда вы меня ведете? — в первый раз за время плена спросила девушка.

— Тебе там понравится, — ухмыльнулся здоровяк. — Особенно если ты любишь боль.

— Что? — не поняла молодая женщина. Ей вдруг показалось, что слова Осирсата доносятся словно из-под плотного одеяла.

— Тебе нравится, когда тебя бьют? — чуть громче повторил вопрос конвоир.

— Разве это может кому-то нравиться? — удивилась пленница. — Это же больно.

Конвоиры громко засмеялись.

— Привыкнешь, — пискнул евнух.

— Если долго проживешь! — рассмеялся здоровяк и злобно оскалил крупные желтые зубы. — Иди, не разговаривай!

— Но мне же надо знать, куда я иду? — Анукрис понимала, что говорит чушь, но почему-то не могла остановиться.

— К смерти! — рыкнул Осирсат.

— Я не хочу! — девушка встала как вкопанная. Конвоир изо всех сил дернул веревку, и пленница грохнулась на землю.

— А кто тебя спрашивает, мясо?! — процедил сквозь зубы Тулаум, подходя к распростертому телу и ударяя её в бок ногой.

Странно, но девушка почти не ощущала боли.

— Я не пойду! — сказала она, покачав головой. — Мне рано к смерти. Я хочу еще Алексу отомстить!

Осирсат грубо поднял её на ноги.

— Ты пойдешь туда, куда тебя поведут, мерзкая девка!

Его перекошенное лицо показалось Анукрис таким смешным, что она глупо захихикала. Здоровяк смачно ударил её по щеке ладонью. Голова девушки дернулась, но смеяться она не прекратила. Зарычав, мужчина встряхнул её, как гиена только что родившегося львенка.