Под новогодней елкой – старая любовь
Шрифт:
Не было и привычных для декабря праздничных огней. Никто не потрудился установить елку или хотя бы украсить ту малышку, что давно выросла во дворе. Конечно, до Нового года еще оставалось время, но в моем детстве дворы здесь наряжали заранее – за полтора, а то и за два месяца. Это всегда оживляло серые зимние вечера и поднимало настроение. Сейчас же казалось, что город потерял ту искру, которая когда-то грела его в долгий холодный сезон.
Внезапно я задумалась о том, нарядила ли елку тетя, но быстро отогнала
Когда глаза начали слипаться, я отправилась в постель. Пролистала ленты социальных сетей, пока, задремав, не уронила телефон себе прямо на нос. На этом мое бодрствование закончилось – я отложила телефон в сторону и легла спать.
Посреди ночи меня разбудил резкий грохот. Вздрогнув, я быстро встала с кровати. Сердце заколотилось. Даже не задумываясь о том, как я выгляжу, я выскочила из спальни.
– Что за черт? – пробормотала я, оглядываясь по сторонам.
Остановившись посреди коридора, я прислушалась. Снова резкий звук – на этот раз чуть тише, но все равно нервирующий. Звук доносился снаружи, из подъезда. Осторожно приблизившись к глазку, я заглянула в него и замерла.
Эд.
Он стоял у своей двери. В руках у него… какая-то коробка. Затем он поставил ее на пол, открыл и вытащил что-то длинное, похожее на провод. Новогодняя гирлянда! С яростным энтузиазмом он начал ее распутывать, явно запутавшись в проводах. Периодически он тянул за собой длинные шнуры, дергал их, что-то сердито сжимая в кулаке. В другой руке он держал молоток.
Я невольно улыбнулась, наблюдая за этим абсурдным зрелищем. Эд выглядел абсолютно поглощенным процессом, как будто гирлянды были вопросом жизни и смерти. Он всегда таким был: если что-то увлекало, то он забывал обо всем остальном.
И тут я поймала себя на мысли: «А зачем я вообще за ним наблюдаю?»
Между тем он резко дернул за провод, и гирлянда рухнула на пол с громким звуком. Внезапно Эд замер и обернулся, посмотрел… прямо в глазок.
Я вздрогнула, застигнутая врасплох. Он прищурился, явно что-то подозревая.
– Вот же! – прошептала я, отступая от двери.
Но было уже поздно. Эд понял, что я смотрю.
Я открыла дверь.
– Ты что, с ума сошел? – вырвалось у меня. – Не мог дождаться утра, чтобы гирлянды повесить?
Эд выглядел слегка растерянным. Его рот чуть приоткрылся, словно он собирался что-то ответить, но тут я, почему-то решив, что стоять в дверном проеме неудобно, сделала шаг вперед.
– Ну ты и… – начала я, но тут же почувствовала, как за что-то зацепилась ногой.
Гирлянда.
В следующий момент я потеряла равновесие и, махнув руками, споткнулась, неловко ударившись плечом о косяк. Но самое ужасное случилось через секунду: дверь за моей спиной с глухим щелчком захлопнулась.
Все замерло.
–
Дверь была закрыта. А ключ, конечно же, остался внутри, висел на крючке в прихожей.
Кровь отхлынула от лица. Эд, прищурившись, смотрел на меня, не пытаясь скрыть усмешку.
– Что здесь происходит? – приподняв бровь, Эд наклонил голову набок.
– Это все из-за тебя! – огрызнулась я, чувствуя, как щеки начинают гореть от злости и стыда.
Только теперь я заметила, что стою в носках, и ноги уже начали мерзнуть. Эта ночь обещала стать одной из самых длинных и неловких в моей жизни.
Глава 3
Эд усмехнулся, скрестив руки на груди. Он привалился к стене, разглядывая меня так, словно ему было до ужаса весело наблюдать за этим цирком.
– Из-за меня, значит? – протянул он лениво. – А прыгать по гирляндам тоже я тебя заставил?
– Ты можешь хоть сам обмотаться этой гирляндой! – огрызнулась я, указывая на его нелепую «декорацию». – Все из-за твоих… кхм, ночных инициатив.
Он покачал головой, делая вид, что слова прошли мимо.
– Так что, у тебя запасной ключ есть или будем ждать слесаря с набором отмычек?
– Нет ключа, – пробормотала я, чувствуя, как краска заливает лицо.
Эд приподнял бровь, усмехнулся и, будто наслаждаясь ситуацией, лениво добавил:
– Тогда мы в тупике, соседка. Разве что попросить у меня ночлег, но… – он нарочно замолчал, позволив фразе повиснуть в воздухе.
Я вскипела.
– Ни за что!
– Тогда можешь постучаться к кому-нибудь еще, – невозмутимо отозвался он. – Дом переполнен людьми, ты же знаешь.
– А может, перестанешь язвить и просто дашь мне подумать?
Эд пожал плечами и поднял руки в жесте капитуляции.
– Ладно, я тебя не тороплю. Но учти, здесь зимой холодно, а ты босиком.
– Ночью, конечно, слесарь не работает, – пробурчала я, приподняв одну ногу. Пол был ледяной, и ступни начали подмерзать.
– Осторожно, – иронично заметил Эд. – Не хватало только шею свернуть для полноты картины. Ну и натворила ты дел.
Он взглянул на запертую дверь, потом открыл свою пошире и, наклонившись передо мной, будто какой-нибудь галантный дворянин, изобразил приглашающий жест:
– Прошу, мадам, в мою скромную обитель.
– Со мной все будет в порядке, – сказала я, упрямо подняв подбородок, хотя сама не верила своим словам.
Эд пропустил это мимо ушей, лишь кивнул:
– В память о добром соседстве и дружбе наших родителей. Мы ведь не можем их разочаровать, правда?
Понимая, что выбора у меня больше нет, я глубоко вздохнула и шагнула внутрь.
– Ладно, спасибо, – тихо сказала я.
– Ничего страшного. До конца года я совершенно свободен.