Под осенней звездой
Шрифт:
– Вот что я на это скажу, – заметил он с улыбкой. – Положим, ты прав. Но ведь это будет стоить не дешево. А что мы выгадаем?
– До места, где мы начали копать, семьдесят шагов. А ведь служанкам придется ходить к колодцу во вся кую погоду, зимой и летом.
– Так-то оно так. Но ведь на это нужно целое со стояние.
– Если не считать колодца, который вам все равно необходим, весь водопровод, считая трубы и работу, обойдется не дороже двухсот крон, – сказал я.
Пастор удивился.
– Не
– Нет.
Я всякий раз многозначительно медлил перед тем как ответить, словно от природы был рассудительным, таким и родился на свет; на самом же деле я давным– давно все обдумал.
– Конечно, это было бы очень удобно, – сказал пастор раздумчиво. – Кроме всего прочего, от бочки с водой на кухне всегда сырость.
– И к тому же воду еще приходится таскать в жи лые комнаты.
– Ну, тут уж ничего не поделаешь. Жилые комнаты наверху.
– А мы и наверх проведем трубы.
– В самом деле? На второй этаж? А напора хва тит?
Я дольше прежнего помедлил с ответом, глубокомысленно раздумывая.
– Полагаю, что можно сказать с полной уверенно стью: напора хватит в избытке до самого верха, – из рек я.
– Значит, ты так полагаешь? – воскликнул пастор. – Ну, тогда пойдем, посмотрим, где ты намерен копать колодец.
Мы поднялись на холм втроем, пастор, Харальд и я. Я дал пастору взглянуть в мою трубу, и он убедился, что напора хватит с избытком.
– Надо будет мне посоветоваться с твоим товари щем, – сказал он.
Тут я, чтобы умалить достоинства Гринхусена, за явил:
– Нет, он в этом ничего не смыслит.
Пастор посмотрел на меня.
– Ты так думаешь? – сказал он.
Мы спустились с холма. Пастор говорил, словно размышлял вслух:
– Конечно, ты прав, всю зиму приходится таскать воду. И лето тоже. Я посоветуюсь с домашними. И он ушел в дом.
А минут через десять меня позвали к крыльцу, где собралось все пасторское семейство.
– Так это ты берешься сделать нам водопровод? – ласково спросила меня жена пастора.
Я снял шапку, вежливо и с достоинством поклонил ся, а пастор подтвердил: да, это он самый.
Пасторская дочка поглядела на меня с любопытст вом и сразу же принялась болтать с Харальдом о каких– то пустяках. А хозяйка продолжала расспрашивать: неужели водопровод будет совсем как в городе, стоит только открыть кран, и сразу потечет вода? И на втором этаже тоже? Всего за двести крон? Ну, в таком случае и думать нечего, сказала она мужу.
– Ты так полагаешь? Что ж, поднимемся все вместе на холм и посмотрим.
Мы поднялись на холм, я навел трубу и дал всем поглядеть.
– Да ведь это замечательно! – сказала хозяйка.
А дочка промолчала.
Пастор спросил:
– Но есть ли здесь
Я с важностью ответил, что сказать наверняка труд но, но налицо благоприятные признаки.
– Какие же? – спросила хозяйка.
– Во первых, состав почвы. Кроме того, здесь растет ивняк и ольшаник. А ива любит влагу. Пастор кивнул и сказал:
– Видишь, Мария, этот человек знает свое дело.
По дороге домой хозяйке вдруг взбрело в голову, что она сможет рассчитать одну служанку, когда будет водопровод. Чтобы она не передумала, я согласился.
– Конечно, в особенности на летнее время. Ведь сад можно поливать из кишки, если протянуть ее чере.з подвальное окошко.
– Да ведь это же просто чудо! – воскликнула она.
Я удержался и не предложил провести заодно воду на скотный двор. А между тем я давно уже рассчитал, что если вырыть колодец вдвое больше и сделать от водную трубу, скотнице будет такое же облегчение, как и кухарке. Но зато и расходы вырастут чуть не вдвое. Нет, затевать такое большое дело было бы неразумно.
Но так или иначе приходилось ждать возвращения Гринхусена. Пастор сказал, что пойдет прилечь.
VII
Нужно было подготовить Гринхусена к тому, что мы станем копать колодец на холме; я хотел отвести от себя подозрения и сказал, что это сам пастор все затеял, а я только согласился с ним. Гринхусен обрадо вался, он сразу сообразил, что тут непочатый край работы, ведь придется рыть еще канавы для труб.
А в понедельник утром пастор, к моему торжеству, спросил Гринхусена как бы невзначай:
– Мы тут с твоим товарищем решили, что колодец надо выкопать на холме, а потом проложить оттуда трубы к дому. Что ты думаешь о нашей затее?
И Гринхусен вполне одобрил эту мысль.
Но когда мы все обсудили и втроем осмотрели место, где предстояло вырыть колодец, Гринхусен заподозрил, что тут без меня не обошлось, и заявил, что трубы надо класть гораздо глубже, иначе зимой они замерзнут…
– На метр тридцать, – перебил я его.
– …и это обойдется очень дорого.
– А твой товарищ говорит, что не больше двухсот крон, – заметил пастор.
Гринхусен не умел даже считать как следует и сказал только:
– Что ж, двести крон – тоже деньги.
Я возразил на это:
– Зато когда пастор захочет переехать, ему при расчете придется уплатить меньше за аренду хутора.
Пастор вздрогнул.
– При расчете? Но я не собираюсь никуда пере езжать.
– В таком случае да послужит вам этот водопровод верой и правдой всю вашу долгую жизнь, – сказал я.
Пастор пристально посмотрел на меня и спросил:
– Как тебя зовут?