Под парусами. Свободные
Шрифт:
– Да куда она денется? Найдешь. Наш Питер, может, и большая деревня, но ты найдешь. Так даже лучше! Пусть разбирается с Витькой без твоего участия… И мордобоя.
– Я об этом пожалею, - Олег устало рухнул в кресло.
– Спорим на коньяк?
– Рогозин попытался пошутить.
– Нет. Даже спорить не хочу, - отвернувшись к окну, - знаю!
***
Заложив руки за голову, Виктор лежал поперек кровати и смотрел в потолок. Тот ничего не отражал. Матовая поверхность была идеально ровной и белой. Чистой. Хотел бы Строганов, чтобы у него все было также
Александра вошла как обычно тихо, словно тень. Витя даже голову не повернул. Равнодушно смотрел вверх, почти не моргая. Ее вещи лежали рядом, на середине кровати. Распахнутая крышка чемодана и широко открытые глаза жениха.
Словно кадр из мистического триллера. Аля перевела дыхание, как школьница одернула сарафан. «Все будет хорошо. Все скоро закончится» - подбодрила себя и, подавив нерешительность, села на край матраса. Нужно было начать проклятый разговор. Теперь, после случившегося в комнате Олега, она просто обязана была убраться из жизни этого мужчины.
– Витя? – собралась с духом.
Строганов и не дернулся. Все так же изучал потолок комнаты. Ни взгляда в ее сторону, ни вздоха в тишину. Живой и чужой. Мумия с горящими глазами. Внезапно Аля догадалась – он понял, сообразил еще до ее прихода по собранным вещам, а возможно... Могло быть и так, что ее атлант все предчувствовал заранее, но выжидал, как умел выжидать только он.
От случайного предположения стало страшно. Захотелось встряхнуть этого безумца. Вытащить наружу того горячего и жизнерадостного Витю, которым он иногда бывал. Убедить, что обязательно будет счастлив и найдет другую, более достойную. Сравнять себя с плинтусом. Сознаться в том, что было и чего не было, лишь бы только ему было проще отпустить.
Она бы в лепешку расшиблась. Клянчила бы и молила, но слова застряли в горле. Ее Витя не тот, кто допустит унижения. Гордый каждой крупицей своей души, он не позволит. От бессилия слезы подступили к глазам. В который раз за долгий, невыносимо мучительный день. Чтобы не расплакаться, Але пришлось собрать в кулак всю свою волю.
– Прости, - откинулась спиной на кровать.
– Я пыталась, но... Не выходит.
Теперь их стало трое. Она, чемодан и он – ребус, в котором кто-то был лишним.
– Ты уходишь к кому-то?
– голос Строганова прозвучал пугающе спокойно.
– Нет, - искренне, - в никуда.
Снова молчание. Оба смотрели в потолок и не двигались.
– Мне было хорошо с тобой, - Аля укрыла лицо руками.
– Только что-то изменилось. Во мне. Сама не знаю, что.
И вновь Витя не ответил. Он словно был здесь и одновременно где-то еще. Как под наркозом.
– Все так...
– она сглотнула.
– Проклятие!
– Я хотела бы, чтобы получилось иначе... Но не могу.
– Не могу - это все объясняет!
– Витя...
– Ты билеты заказала?
– Да. Рейс через Милан.
– Аля сдалась.
– Я могу что-нибудь
– Позвони, как будешь дома.
– Обязательно. Витя, мне...
– Иди. Хватит!
– Прости...
– она встала из кровати. Сняла чемодан. На душе будто кошки скребли.
– Помочь донести?
– слыша, как колесики шумно катятся по паркету, поинтересовался Строганов.
– Нет, - она последний раз окинула взглядом комнату.
– Береги себя, пожалуйста.
– Ты тоже.
Как только за Алей закрылась дверь, вновь раздался телефонный звонок. Витя протянул руку, взял трубку с прикроватного столика. На экране светилась надпись "центральный офис". Словно насмешка. Проклятая работа не отпускала даже в такой момент.
– Пошло все к черту!
– он с силой запустил телефон о стену и снова откинулся на кровать.
На миг стало легче.
***
Дорога от двери до лифта была бесконечной. Каких-то десять - пятнадцать метров ковровой дорожки. Спиной к огромному окну и комнате с мужчиной, еще недавно казавшимся самым главным на свете. Аля упорно шла шаг за шагом, смахивая с глаз противные слезы. Дело было сделано. Даже если ошиблась, пути обратно не осталось. Теперь только вперед. Милан, Москва, родной Питер. Там работа и новая жизнь. Кирпичик за кирпичиком. Забывая свой безумный поступок в номере Сафронова, перекраивая планы на будущее.
Дверь в номер капитана была приоткрыта. Возможно, он ждал ее. А может - кого-то еще. Сейчас Але было без разницы. Она бежала без оглядки, боясь снова остаться или сделать еще какую-нибудь глупость. Хватило уже.
Дверцы лифта плавно разъехались в стороны, приглашая войти. Остался последний шажок.
– Подождите меня, пожалуйста!
– неожиданно раздался за спиной женский голос.
Высокая стройная блондинка, та самая, которая прошлым вечером навещала Сафронова, вновь спешила из его номера.
Аля прислонилась спиной к стене кабинки. Внутри, в душе, будто что-то оборвалось.
– И зачем я только согласилась?
– вслух возмутилась блондинка.
– Эти спортсмены... Психи какие-то! Представляете, у их капитана защемление нерва, а он отказывается от помощи. Я вообще не представляю, как он участвует в гонках!
– Вы про Олега Сафронова?
– Да!
– закивала девушка.
– Ему курс массажа положен, меня тренер отправил, а он... Выставил меня, будто я какая-нибудь девочка по вызову. С ума можно сойти!
– Так вы массажистка?
– у Али чуть не случился приступ нервного смеха.
– Да!
– та округлила глаза.
– А кем, по-вашему, я еще могу быть?
– Массажисткой, - хлопнув себя по лбу ладонью, - только массажисткой.
***
Когда портье постучал в дверь номера Виктора Николаевича Строганова, был уже поздний вечер. Смена заканчивалась, портье хотелось поскорее попасть домой, и только странный факс, адресованный почетному гостю, заставил задержаться. Строганов отказался спуститься за ним сам. На ужин он тоже не выходил, в результате исполнительному сотруднику пришлось подниматься в номер лично.
Английский язык с У. С. Моэмом. Театр
Научно-образовательная:
языкознание
рейтинг книги
