Под покровом дня
Шрифт:
— Кто эти люди?
— Это мы, лапочка. Я и мой друг. Мы.
— Забудьте об этом. Выкиньте из головы. Все уже кончено.
— Ничего еще не кончено, — сказал Милберн. — Послушай-ка, друг. Давай просто замочим эту сучку, возьмем наши денежки и наш бонус, и делу конец.
— Видишь? Что я тебе говорил? Мой напарник хочет пойти пообедать. Шлепнуть тебя и пойти пообедать. Ты видишь, что тебя ждет?
— Хорошо, — сказала Рики слабым голосом. — Мне наплевать. Можете забирать остров Отдохновения. Ничего в нем нет хорошего. Мне нужны только деньги. Уберите этого парня, и остров ваш. Но это должно выглядеть как несчастный
— Все любят пошутить, — сказал Ирв. — Все стремятся получить Оскара.
— Его зовут Торн, — сказала Рики. — Я нарисовала план, как найти его дом.
Через полчаса после того, как они покинули дом Рики, Милберн все еще продолжал рассуждать, как именно ее следовало бы прихлопнуть, а Ирв, сосредоточившись на поисках приличного ресторана на Дюваль Стрит, не обращал внимания на его болтовню. Наконец он нашел подходящий ресторанчик рядом с магазином «Тысяча мелочей». С другой стороны была лавка, где продавались бикини и футболки. Через улицу располагался бар «Хемингуэй», его массивные двери были распахнуты настежь, и было видно, что внутри темно и почти нет посетителей. С потолка свисали парашюты, из музыкального автомата раздавались песенки Джимми Баффета, который жаловался на то, что стал законченным пьяницей.
Ирв ненавидел Ки-Уэст. Не из-за всех этих педиков, которые бросали на них с Милберном испытующие взгляды, и не из-за туристов в смешных шляпах и такой же одежде. Тому виной был запах. Зловоние овощей, гниющих на солнце. Еда, превращающаяся в дерьмо.
Все эти пышные витрины, свежеокрашенные здания, ароматы, долетающие из небольших бутиков, оформленных в пурпурных тонах, и непрерывный стук молотков вдоль всей улицы Дюваль давали основание думать, что люди могли бы и поаккуратнее обращаться с отходами. Ирв рисовал себе картины туш, разлагающихся прямо в центре города. Единственным городом, который, по его мнению, имел еще более отвратительный запах, был Новый Орлеан, Французский квартал. Еще один город-урод.
— Этот деятель, — обратился Милберн к Ирву, который причесывался перед стеклянной витриной магазина «Тысяча мелочей», — он не слишком нам обрадуется.
— Да.
— Помнишь, как он предупредил нас, чтобы мы не приближались к нему ближе, чем на пушечный выстрел?
— Помню. Милейший человек. Душка.
— В этой форме я чувствую себя каким-то мужланом. Мы совсем не похожи на капитанов.
— Послушай, — сказал Ирв. — Он засунул расческу обратно в карман и направился к дверям ресторана, оттеснив Милберна в сторону. — Послушай-ка, приятель. Это ты решил, что мы должны так одеться.
— Я чувствую себя так, как будто я какой-то овощ, — не унимался Милберн.
Ирв уставился на него. Да что это с ним?
— Вот тебе сценарий, мистер Томато. Мы навещаем его. Выкладываем ему то, что знаем. А мы знаем, что есть возможность отхватить приличный куш. Мы это чувствуем и хотим получить малую толику. Не будем говорить ему про остров Отдохновения и все остальное. Просто пойдем туда и дадим ему понять, что готовы оказать дальнейшую помощь, но что теперь мы работаем сами на себя. Ты просто молчи и старайся не портить воздух. Вести переговоры буду я.
— Давай лучше махнем на нудистский пляж и забудем про все, про Грейсона, про эти деньги. Остров Отдохновения уже у тебя в
— У меня нет никакого желания иметь с ним общие дела, — засюсюкал Ирв, передразнивая Милберна. — Ты сам-то послушай, что за чушь ты несешь.
Ирв распахнул дверь ресторана, чуть не задев двух молодых парней, которые проходили мимо. Один из них стрельнул глазами в сторону Ирва. Вытянув губы, Ирв послал ему воздушный поцелуй.
Качая головой и что-то бормоча, Милберн плелся за Ирвом. Когда они сели за столик, Ирв посмотрел по сторонам и ощупал плоский автоматический пистолет, спрятанный у него под рубашкой. Маленький злобный девятимиллиметровый «СИГ-зауэр», оставляющий отпечаток у него на пояснице. Он заправил свою рубашку цвета хаки поглубже в шорты в том месте, где находился пистолет.
Они выпили по кружке пива в баре, который выходил на Дюваль Стрит, сидя за маленьким столиком чуть ли не на улице. Ирв смотрел, как суетятся бармены, расставляя горшки с папоротниками, до блеска натирая медные предметы. Пока Милберн жаловался на свой глаз, двое мужчин за соседним столиком, одетые как менеджеры «Кей-марта», за поздним обедом обсуждали, как кто-то ворует товар со склада. Да, куда ни посмотри, буквально все пытаются ухватить то, что плохо лежит.
Милберн заказал жареного цыпленка, Ирв хмуро поглядел на него.
— Я люблю жареных цыплят, — сказал Милберн.
— А вам, сэр? — На официанте были джинсы и майка.
— Принеси мне пакет для блевотины, — ответил он.
И пока официант стоял рядом, Ирв просто спокойно сидел, не обращая никакого внимания на его презрительный взгляд, или что он там пытался выразить всем своим видом. Наконец официант ушел.
— Ты всегда ведешь себя как последнее дерьмо?
— Какого черта ты заказал жареного цыпленка?
— Я люблю жареных цыплят. И если Ирв-старший — король жареных цыплят, это еще не значит, что я не могу их есть.
Ну все, Милберну крышка. Он уже покойник.
— Приятного аппетита, — сказал Ирв. — Жри своего цыпленка, обсоси каждый жирный кусочек. И не забывай обмакивать его в стекающий жир. Может быть, это последняя еда в твоей жизни.
— Господи, Ирв. Я-то думал, ты наконец будешь доволен. Ты получишь остров Отдохновения. Только подумай об этом. Мы с тобой будем заправлять целым курортом. — Милберн поскреб своей вилкой по белой скатерти, возбужденный, как маленький ребенок, стараясь расшевелить Ирва. — Может, мне удастся похудеть. Вернуться к своему боевому весу, около восьмидесяти кило. Я снова смогу носить эти плавки-бикини, буду качать мышцы. Клеить телок. Проводить целые дни на пляже и волочиться за бабами.
— Конечно, Милберн, конечно. Мечтать не вредно. Покойник.
— И еще я хочу выйти из этого бизнеса. Мне это перестало нравиться. Это уже не весело. — Он понизил голос. — Раньше было прикольно, но теперь уже нет. Мне снятся кошмары. Было бы неплохо завязать с криминалом. Ну ты понимаешь. Порезвились и хватит, пора стать серьезнее. Кризис среднего возраста и все такое. Я уже готов к тому, чтобы вернуть былую форму и спокойный сон. Не вижу никаких причин, почему бы нам не управлять этим курортом и не наслаждаться жизнью. Нам с тобой это вполне по плечу. Черт побери, да мы с тобой — отличная команда, приятель.