Под покровом ночи
Шрифт:
— Серьезно?! — психует она и, нервно размахивая руками, удаляется в комнату. Переодевшись, эта сучка пролетает мимо нас, демонстративно хлопая дверью, и напоследок кричит: — Мудак!
— Пусти… — устало прошу я, надавливая на его руки.
Ян разжимает хватку, я высвобождаюсь из его объятий и сажусь на диван, вытирая слезы тыльной стороной ладони.
— Там таксист ждет, не мог бы ты заплатить? — уже спокойно произношу я, растирая пальцами виски. После истерики голова начинает раскалываться.
— Как скажете, моя госпожа, — с сарказмом отвечает Ян. — Только не вздумай убежать!
— Ага, если бы мне было куда,
Он раскатисто смеется.
— Да, малая, мне не хватало твоего занудства, — иронично замечает он, игриво прикусывая нижнюю губу. Зараза! И как вот на него злиться? — Сиди и жди, я оплачу и вернусь.
Ян уже собирается выходить, но я его останавливаю.
— Можно взять у тебя чистой одежды? Хочу снять эти тряпки и смыть с себя его запах, — небрежно говорю я.
Запах Соломона. Хоть он мне и не противен, но сейчас мне просто необходимо смыть с себя его аромат, его прикосновения, которых я вчера сама так страстно желала. Такой сильной тяги к мужчине я еще никогда не испытывала, и это паническим эхом отзывается внутри меня. Теперь я на собственном опыте узнала, насколько опасны наркотические вещества. Они способны овладеть твоим рассудком, затуманивая его и побуждая совершать роковые ошибки. Словно сам Сатана дергает тебя за ниточки, управляя телом и разумом. Ты становишься другим человеком. Рамки дозволенного стираются в пыль, остается лишь животное влечение. Сейчас я испытываю отвращение к себе, считая себя грязной шлюхой, пошедшей на поводу у плотских инстинктов. Наутро пришло осознание того, что все эти чувства и ощущения — просто фальшь.
— Держи! — Ян бросает мне футболку и шорты. В нос тут же ударяет запах свежести, и я спешу в ванную, чтобы скорее отмыться и переодеться в чистое.
В душе я ожесточенно тру кожу мочалкой, пытаясь вытравить картинки, которые с каждой минутой все ярче и ярче вспыхивают перед глазами. Боже, он даже там меня целовал! Дотрагиваюсь пальцами до гладкого треугольника, вспоминая его наглый язык и грубоватые руки, подарившие мне незабываемый экстаз. Пирсинг на его языке только усиливал эффект, накаляя эмоции до предела и погружая меня в пучину страсти. Щеки вспыхивают, как и тогда я ощущаю жар внизу живота. Проклятие! Отдергиваю руку от пульсирующего лона и включаю ледяную воду, словно наказывая себя за недостойные мысли.
Вытираюсь насухо, натягиваю футболку Яна, запрыгиваю в его шорты и покидаю ванную комнату. Зайдя в гостиную, плюхаюсь на диван.
— Ну, рассказывай, боец! — оживленно произносит опер, заставляя меня напрячься. Он устраивается в конце дивана, я тоже сажусь и подтягиваю колени к груди. Глазами стыдливо утыкаюсь в ладони, которые начинаю нервно теребить. — Аврора, что произошло? — Теперь в его тоне слышится тревога.
— Ян, произошло много плохого. — Мой голос дрожит. — Я разбила витрину ювелирного магазина и украла дорогое колье, — признаюсь, до боли впиваясь ногтями в кожу.
— Твою мать! Так это была ты! Нахрена ты это сделала?! — буквально орет на меня Ян.
— Он предложил сыграть в игру…
— Какую, блядь, игру?!
— «Пять действий». Прекрати на меня кричать! У меня не было выбора: либо я
— Идиотизм! — Ян раздраженно качает головой. — Мы пытались найти того, кто это сделал, но, видно, этот ублюдок успел замести следы! Прямо-таки джентльмен! — яростно выплевывает он.
— Ох, поверь, до джентльмена ему очень далеко!
— Что еще ты натворила?
— Я испортила твое платье. Точнее, он порвал его. — Опер моментально напрягается. Его ноздри раздуваются от ярости, а глаза едва не испепеляют меня на месте. — Прости, я возмещу все до копейки! — пищу я, словно мышка.
— Да плевать я хотел на эту тряпку!
— Тогда почему ты так злишься на меня? — удивляюсь я.
— Он изнасиловал тебя? — рычит Ян, сжимая кулаки.
Ага, изнасиловал… еще кто кого… я вчера сама была не прочь попрыгать на его громадном члене. Естественно, свои мысли я оставляю при себе. Так, все… надо стараться не думать об этом.
— Нет… — робко шепчу я, и плечи опера заметно расслабляются.
— Тогда зачем он разорвал платье?
— Длинный подол мешал мне быстро идти, и он, психанув, оторвал его…
— Ладно, проехали… главное, что он не тронул тебя.
— Ян, это не все…
— Что еще?
— В общем… у меня разболелась голова, и я начала искать аптечку, чтобы принять обезболивающее, но вместо анальгина в пачке оказался наркотик… но я не знала об этом! — И, нервно сглотнув, продолжаю: — Наверное, что-то вроде экстази. — Закрываю ладонями лицо, и мой голос снова дрожит. — Не знаю, как так получилось… но я переспала с ним… наркотик затуманил мой рассудок. Я не хотела этого…
— Не хотела, но сделала? — В его тягучем, глубоком голосе звучит яростная ревность.
— Ты слышал меня? Я была под наркотой! Я ничего не соображала, а тело словно подменили. Я даже не хочу вспоминать, как меня ломало, лишь бы он прикоснулся ко мне…
— Хватит! Я не хочу этого слышать, — резко обрывает мои признания Ян.
Да, я замечаю, как его ранят мои слова, но мужчина скрывает эмоции за маской обжигающей злости. Кажется, между нами вырастает невидимая стена, и он охладевает ко мне. Это сквозит в его взгляде, голосе. Но почему Ян так реагирует? Сам же остановил меня, когда я хотела сделать это с ним. Еще говорят, что женщин сложно понять. Я вот сейчас его вообще не понимаю. Даже если бы я сделала это осознанно, какие могут быть претензии с его стороны? Я — свободная девушка и могу делать, что хочу. Не захотел он заморачиваться с моей девственностью, прекрасно, это сделал другой. Мне в любом случае было этого не избежать. Я ведь не собиралась вечно ходить в девственницах.
— Ты видела, какое количество наркоты он хранит в доме? — меняет тему Ян.
— Да, очень много флаконов, но все выглядит, как обычная аптечка… Я не смогла осмотреть дом, поэтому это все, что узнала, и возвращаться туда не собираюсь!
— Где колье? — Опер нервно потер ладони.
— У него… — тихо отвечаю, и у меня вырывается усталый вздох.
— Его нужно вернуть, так что ваша встреча неизбежна!
— Я не вернусь в его дом!
— Благодаря вашим дебильным играм это дело висит на мне! И этот геморрой меня порядком заебал! Сначала ты, потом разгребать за тобой косяки, а дело Грозного так и стоит на месте! — срывается он на крик и швыряет статуэтку в стену.