Под покровом ночи
Шрифт:
— Это моя штаб-квартира. В дом ехать опасно, — прерывает мое рассматривание Соломон.
— Я хочу домой. Вызови мне такси, — глухо прошу, не желая находиться в этом месте.
— Мышка, ты теперь под прицелом. Так что сиди здесь, если не хочешь быть использована оружием против меня. Хотя если они думают, что я побегу тебя спасать, то сильно ошибаются. Это будет напрасная жертва, но они испробуют этот вариант.
— И что теперь делать? — Мой голос натянут от испуга, будто тонкая струнка, готовая порваться от любого движения.
— Сидеть и не высовываться, — как ни в чем не бывало,
— Ты шутишь? У меня есть личная жизнь и учеба…
— Можешь валить, мне плевать. Я тебя предупредил, — холодно припечатывает Соломон и проворно снимает с себя одежду, смущая меня своей наготой.
— Может, ты разденешься в душе? — раздраженно ворчу, отвернувшись от него.
— Мышка, мы с тобой не чужие люди.
Змей бесшумно приближается со спины и кладет мою руку на свой член. Даже не в полной боевой готовности его агрегат пугает размерами. Я отскакиваю от Соломона, как от раскаленного огня. А он проходит мимо, виляя обнаженной задницей, и смеется над моей реакцией.
— Если хочешь, присоединяйся.
Настроение этого мужчины меняется в считанные секунды, и я просто не успеваю подстраиваться. Напыщенный индюк! Я присаживаюсь на край кровати и со злостью сжимаю покрывало.
Однако не успеваю я взять себя в руки, как Соломон выходит из душа. Конечно же, босиком и с низко повязанным на бедрах полотенцем. Мой взгляд притягивает обнаженный рельефный торс, по которому медленно стекают редкие капли воды. От грациозных движений огромная татуировка дьявола, набитая на груди и животе словно оживает, устрашающе перекатываясь вместе с металлическими мускулами. Соломон открывает шкаф, достает оттуда вещи и бросает мне в лицо, вырывая из оцепенения. Я вздрагиваю от неожиданности. Да, джентльменом здесь и не пахнет…
— Хватит пялиться. Иди, помойся, в кровать грязную не пущу, — ехидно усмехается бандюган. Мокрые пряди волос небрежно свисают ему на лоб. Откидывая их назад, он заваливается на кровать.
От шока мои брови взлетают вверх, раскрывая и без того большие глаза. Хамло бандитское! Я молча ухожу в душ. Сняв одежду, аккуратно складываю ее и на носочках быстро прошмыгиваю в душ. Поворачиваю кран и ловлю теплые капли воды, подставляя под них лицо. В воздухе витает запах Соломона. Я беру гель для душа и выдавливаю на ладонь. Медленно намыливаю тело, наслаждаясь покоем. А потом отдаюсь во власть аромата, который пленяет мой разум и обжигает своей терпкостью, словно я сделала глоток крепкого виски. И в конце крепкие ноты смягчает свежий древесный акцент. Боже, вот на что способен запах настоящего мужчины…
Я нехотя смываю с себя мягкую пену и покидаю душ. Просушив тело, натягиваю футболку и заворачиваю волосы в полотенце. Подойдя к запотевшему зеркалу, прохожусь по нему рукой и снимаю слой пара. В глаза бросается синяк, проявившийся после снятия макияжа. Хорошо, что в комнате темно, надеюсь, он не будет разглядывать. Хотя какая мне разница, может, хоть это отвратит его от меня. В голове сразу всплывает момент, когда я стояла перед ним на коленях. Если бы не перестрелка, он бы исполнил задуманное. Вот такая ирония судьбы, но я рада такому исходу. Лучше пуля в лоб, чем его каменная дубина в рот… фу не хочу даже это представлять.
В комнате обнаруживаю Соломона в расслабленной позе. Вальяжно развалился на кровати, прикрывшись белой простыней, одна рука за головой, а вторая листает что-то в телефоне. В МОЕМ ТЕЛЕФОНЕ!!!
— Эй! Отдай! — Я бросаюсь в его сторону и выхватываю мобильный, но меня останавливает огромное тело, которое в мгновение нависает сверху и вдавливает в матрас.
— Дикарка, тебя не учили, как нужно просить? — Он перехватывает мои запястья одной ладонью и прижимает их к изголовью кровати, опаляя горячим дыханием мои губы.
— Точно не так, как ты этого хочешь. — Заношу колено, желая всадить ему между ног, но он только сильнее раздвигает мои бедра и оказывается притиснут ко мне вплотную. Змей так и не надел трусы, а мои валяются разорванные в том злополучном джипе, поэтому я прекрасно ощущаю его стояк сквозь тонкую преграду между нами в виде простыни. — Слезь! — Вырываю руки и упираюсь ему в грудь, пытаясь сдвинуть с места.
— Тебе повезло, что я отходчивый. Но то, что начал в машине, я продолжу сейчас. А будешь себя плохо вести, опять встанешь на колени. Здесь меня никто не отвлечет, да и стены тут звуконепроницаемые. Ты в моей власти, мышка. Расслабься и получай удовольствие.
— Нет! — вырывается из моей груди жалобный писк.
— Да! — Он задирает футболку, но я вновь оказываю сопротивление. — Ты сама напросилась!
Соломон резко поднимается и отстраняется, а я отползаю к краю кровати, поджав под себя ноги. Он вновь приближается, и в руках у него я замечаю веревку.
— Выбирай: или ты спокойно даешь мне, или я это сделаю силой! Игры закончились, мышка, ты нарушила правило!
— Хорошо! Хорошо! — испуганно выкрикиваю я. — Дай мне пару минут. — Я отползаю от него еще дальше и выставляю перед собой руку. — Пожалуйста, оставь меня на пару минут одну. Мне это очень нужно, — пытаюсь вымолить у мужчины хоть каплю снисхождения. Грубость сейчас только усугубит мою казнь. Надо пустить в ход женскую хитрость.
— У тебя есть минута.
Соломон выходит и закрывает за собой дверь.
Я начинаю хаотично перебирать варианты. Открыв прикроватную тумбочку, обнаруживаю там нож. Конечно, я не готова на убийство, но ранить-то смогу! Решительно прячу оружие под подушку. И едва успеваю закрыть тумбочку, как в комнату входит змей. Его член стоит колом. Это конец, Разумовская. Ну думай же, думай!
Мужчина садится на кровать и внимательно изучает мое лицо.
— Чего ты так испугалась? — мягко произносит он, словно ничего не было. — Секс у нас уже был. И тебе он понравился.
— Нет! Это все гребаные таблетки.
— Экстази только усиливают эффект, суть ощущений он не меняет. Подойди.
Я делаю медленные, неуверенные шаги. Когда приближаюсь достаточно, его руки властно обхватывают меня.
— Ладно, расслабь булки. — Он отвешивает шлепок по моей попке, и я буквально подпрыгиваю от столь непристойного жеста. — Не трону тебя, пока сама не попросишь. Я не маньяк. Люблю, когда шлюшки сами раздвигают ножки, текут от моей близости и умоляют, чтобы я заполнил их киску своим членом.