Под покровом тайны

Робинзон

Идти было недалеко. Ломбард у нас был в старом здании восемнадцатого века, в котором сейчас был городской архив, а с другой стороны в подвале и располагался ломбард.

Мы спустились вниз по широкой лестнице, и попали в небольшую комнатку с единственным окошком и стальной дверью в этой же стене. В комнатке не было ни души.

Папа сунул голову в окошко и крикнул:

– Мойша, привет! Смотрю, у тебя никакого перевыполнения плана в этом месяце не предвидится.

В окошке показалась голова в больших очках в роговой оправе.

– А Лазарь, привет! Это ты так шутить изволишь?- сказала голова и продолжила говорить на идише, который я не понимала.

Почти сразу стальная дверь загремела и открылась.

Мы с папой вошли в проем, и Бергман мгновенно закрыл за нами дверь на замок.

Невысокий лысый еврей явно обрадовался, что может поболтать со старым знакомым.

– Он усадил меня за стол, налил стакан какао, рядом положил заварную булочку.

– Кушай детка, а мы с твоим папой пока поговорим,- погладив меня по плечу, предложил он.

Папа пристально посмотрел на него и сказал:

– Нет Мойша, пусть Лена тоже присутствует - это важно для нее.

Он вытащил из портфеля сверток, развернул его, и выложил на стол мою находку.

У папиного собеседника от изумления открылся рот.

– Он неверящим тоном спросил:

– Лазарь, это то о чем я думаю?

Папа пожал плечами.

– За этим и пришли, удостовериться,- объяснил он.

Бергман дрожащей рукой снял с полки набор флакончиков и пипетку.

Он капнул пару капель жидкости на самородок, и, схватив лупу начал разглядывать это место.

Руки у него продолжали дрожать, а на лысине выступили крупные капли пота.

Закончив с осмотром, он положил самородок на странные весы.

Взвесив его, он повернулся к папе и сообщил:

– Ну, что тебе сказать, да это золото, правда, с небольшой примесью серебра.

Предлагаю его купить за девять тысяч рублей, и заметь, не спрашиваю, откуда оно у тебя.

Я молчала, но про себя думала:

– Ну, давай, папочка, соглашайся, пожалуйста, все равно нам больше никто не даст.

Девять тысяч казались мне сейчас невообразимо большой суммой.

Папа молча завернул самородок в тряпицу и сунул в портфель.

– Нет Мойша, спасибо за экспертизу, а золото мы сейчас с Леной в милицию сдадим. Сколько нам за него дадут, столько и хорошо.

– Ты, что с ума сошел!- закричал Бергман и снова перешел на идиш.

Он продолжал кричать, брызгая слюной, но на папу это не действовало.

Когда мы уходили, он крикнул вдогонку уже по-русски.

– Дочку бы пожалел, затаскают потом по допросам!

На это папа ответил.

–

Ну, наверно, без этого не обойдется. Зато когда будем тратить деньги, никто не скажет, что мы их украли. Я предпочитаю жить с чистой совестью и не скрываться ни от кого.

Мы вышли во двор, и я на секунду остановилась, привыкая к дневному свету.

– Идем на остановку, - предложил папа, и мы пошагали к ближайшей автобусной остановке. Ехать предстояло, чуть ли не через весь город.

Подошли мы к остановке в тот момент, когда от нее отходил переполненный людьми автобус.

– Какой номер уехал,- спросила я у мальчишки, который не смог влезть в двери.

– Да четверка ушла,- досадливо ответил тот,- теперь минут двадцать надо ждать.

Я за два месяца уже отвыкла ждать автобус и предложила идти пешком, но папа сказал, что все равно на нем будет быстрее. А ему еще надо возвращаться на работу.

Автобус пришел раньше, чем предсказывал мальчишка и мы с удовольствием уселись на свободные места.

Поездка заняла около двадцати минут, наконец, папа скомандовал выходить.

Мы вышли из автобуса и по липовой аллее пошли к городскому отделу милиции.

Неожиданно мне стало зябко, появилась нехорошее предчувствие.

– Вот они!- послышался шепот из-за толстого дерева.

И сразу из-за него выскочило двое мужчин в надвинутых на лоб кепках.

Один из них вырвал у папы портфель, и они побежали в ближайший двор.

Я стояла, как столб и ничего не делала. Зато папа бросился за убегающими ворами и ловко повалил одного из них на землю.

Убегающий с портфелем вернулся и два раза ударил папу в спину ножом. Затем поднял второго, и они опять бросились удирать.

Тут раздался дикий женский крик:

– Убили! Убили!

Этот крик привел меня в чувство. Я ринулась к папе. Он лежал навзничь и тяжело дышал.

Мне удалось перевернуть его на бок и взглянуть в лицо. Он увидел меня, слабо улыбнулся и хрипло сказал:

– Прости дочка, не смог я их догнать. Пропало твое золото.

Тут он закашлял, и у него потекла кровь изо рта.

– Папочка, не умирай! Не умирай, пожалуйста!- закричала я.

Затем решительно положила руки ему на спину и начала читать заговор.

Я так ушла в процесс лечения, что не слышала тяжелый топот милиционеров за спиной. Внезапно меня схватили и начали оттаскивать от папы.

– Не трогайте меня, не трогайте, я должна вылечить папу, иначе он умрет,- кричала я, выдираясь из цепких рук. На какой-то момент мне удалось раскидать их всех по сторонам. Но меня вновь схватили и теперь уже держали вчетвером.