Под покровом тьмы
Шрифт:
– Думаешь, мама там?
– Нет. И все же, возможно, дело обстоит очень просто. Может быть, с ней все в порядке. Поэтому пообещай, что не будешь пугаться, если увидишь, как люди ищут маму, спрашивают, где она. Мы все будем просто очень осторожны.
Морган перестала есть мороженое и уставилась на стол.
– Морган? Обещаешь?
Она молчала. Через несколько секунд Гас заметил еле заметное движение – очень слабое пожатие плечами. Он решил не давить.
– Пошли, родная. Пора домой.
12
Телефон звонил без
– Мама, я правда в порядке. – Голос Энди был напряжен. Она все время косилась на заваленный бумагами стол.
– Ты уверена?
– Да, уверена. Честно говоря, я была так занята, что у меня даже не было времени думать о Рике.
Мать помедлила, словно ее заботило совсем не благополучие Энди.
– Что случилось, мама?
– Энди, почему ты пошла на церемонию?
– Что?
– Если ты знала, что он изменил тебе, надо было просто все отменить. Люди не оказались бы в неудобном положении.
– Рик заслужил это.
– Я говорю не о нем. Это поставило в неудобное положение нашу семью.
– Вот так так… Мама, прости, что испортила тебе день.
– Не надо, Энди. Твоя сестра совершила ужасную ошибку и сразу же попросила прощения.
– Линда поторопилась выбраться из кровати Рика, чтобы рассказать мне, как трахнула его.
– Энди!
– Это правда. Только поэтому она постучалась ко мне посреди ночи, выпрашивая так называемое прощение. Она ненавидит меня. И всегда ненавидела. Ты что думала, если заставишь меня сделать ее подружкой на свадьбе, она внезапно полюбит приемную сестру?
– Тебе следовало бы выказать больше уважения к гостям.
– Я рассердилась.
– Это было жестоко.
– Жестоко? Неужели мне нельзя насладиться мгновением? Может, ты бы справилась с ситуацией по-другому. Но мне так легче. Я такая. Мне надо отомстить.
– Это не очень-то по-христиански.
Упоминание христианских ценностей обычно приводило Энди в ярость. Всю жизнь, когда она себя плохо вела, мать объясняла это тем, что Энди – приемный ребенок и наполовину индианка.
Раздался стук. Дверь приоткрылась на фут, и в кабинет заглянула Виктория:
– Есть новости.
Энди прикрыла микрофон ладонью, чтобы Сантос не узнала, с кем она говорит.
– Мне надо идти, – пробормотала она в трубку.
– Мы не закончили, – ответила мать.
– Тогда, пожалуйста, подожди на линии. – Энди нажала на кнопку, обрывая протест матери, и жестом пригласила Викторию войти.
– Мы получили весточку от человека, который вполне может быть убийцей.
Энди задумалась.
– Какую весточку?
– Электронная почта из какого-то копировального бюро в Сиэтле, где можно арендовать компьютер на час и послать по Интернету все, что хочешь.
– Он прислал письмо по электронной почте?
– На самом деле фотографии. На них явно наша
– Вы уверены, что она была жива?
– Бесспорно. Стоит присмотреться к ее глазам, и становится ясно, что она смотрит прямо на убийцу.
Энди умолкла.
– Как вы получили фотографии?
– Прислало миннеаполисское отделение.
– Он послал письмо в отделение ФБР в Миннеаполисе?
– Нет. В Центр по защите жертв пыток, который расположен в Миннеаполисе. А те связались с ФБР.
– Это центр для жертв пыток? – спросила Энди.
– Да, довольно серьезная организация. Несколько очень квалифицированных психотерапевтов. Туда приезжают люди, которых пытали в государственных застенках, со всего мира за лечением и советами.
– Так, может, он намекает, что у его убийств какая-то политическая подоплека?
– Никакой политики, – сказала Виктория. – Все гораздо проще.
– Что проще?
– Вы сами сказали об этом на совещании. Мы имеем дело с садистом. И главное для него – пытка. Точка.
Внезапно Энди смутилась. Виктория почувствовала ее неловкость.
– Не знаете, что чувствовать, да?
Энди покачала головой.
– Это одна из проблем с составлением психологических портретов. Когда понимаешь, с каким чудовищем имеешь дело, никакой радости от собственной правоты не появляется. Пока убийцу не поймают.
Энди промолчала.
– Я приказала распечатать эти фотографии. Как только они будут готовы, раздайте оперативной группе. Кроме того, поддерживайте связь с миннеаполисским отделением. Они будут заниматься центром. Не думаю, что надо лететь туда, но удостоверьтесь, чтобы картотеку персонала тщательно просмотрели. Особенное внимание – обиженным бывшим служащим. И конечно, если центр получал подобные весточки в прошлом, вы проверите их. А еще существует Всемирный совет по реабилитации жертв пыток. Это в Дании. Свяжитесь с их базой, проверьте, не посылал ли этот подонок чего-нибудь и им.
– Хорошо.
Виктория вышла из кабинета Энди, закрыв за собой дверь. Энди вернулась к телефону. Огонек занятой линии моргал. Мать ждала, твердо намеренная прояснить проблему, которая теперь казалась особенно мелкой.
Энди нажала кнопку, сознательно прерывая связь.
В уединении спальни он держал в руке кулон. Самое последнее приобретение уже было самым любимым. Длинная плетеная цепочка обвивала пальцы, будто золотая веревка. Он поднял кулон повыше – к свету, размотав металлическую нить на всю длину. Кулон – не больше монетки в десять центов, в форме сердечка – раскачивался на конце цепочки. Золотая с бриллиантами рамка, пустая в середине. Бриллианты искрились при свете флуоресцентной настольной лампы. Если прищуриться, кулон казался странно похожим на веревочную петлю. Вот это ему и нравилось больше всего.