Под покровом тьмы
Шрифт:
Гасу хотелось наброситься на Алмена, однако, подумав, он заговорил, тщательно подбирая слова:
– Вам не кажется странным, что «Экшн ньюс» как-то пронюхали об этом обвинении? Ведь прошло уже столько времени.
– Странным? Я не улавливаю вашей мысли.
– Когда пять лет назад началась эта история, я честно рассказал о случившемся. Все было неправдой, и тем не менее по какой-то причине Бет обвинила меня в жестоком обращении. Я предложил это вниманию комитета на случай, если об этом станет известно.
– Вы
– Она забрала заявление на следующий день после того, как подала его. Потому что это была ложь! Мы забыли об этом и никогда больше не вспоминали. Очень мало людей знало, что обвинение вообще было предъявлено. В сущности, этих людей можно сосчитать по пальцам одной руки. Пожалуй, хватило бы и одного пальца. – Гас смотрел прямо на Марту.
Она ответила пристальным взглядом.
– Ты ведешь себя неприлично, Гас.
– Да?
Алмен вмешался:
– Ну-ну, давайте не переходить на личности. Мы говорим только, что искренне сожалеем о вашей личной ситуации. Однако юридическая фирма не может прекратить работать из-за этого.
– Она не прекратила. Я отсутствовал три дня.
– И несомненно, будете отсутствовать и дольше.
– Наверняка.
– Хорошо. Я надеялся, что вы будете благоразумны в этом вопросе.
– В каком вопросе?
– В вопросе о назначении временного управляющего партнера, который займет должность на время вашего отсутствия.
Гас почуял политический переворот и свою кровь на ковре. Он знал, что по договору о партнерстве необходимо четыре голоса, чтобы сместить его. А для блокирования решения ему нужен свой собственный голос и еще один. Гас посмотрел на Марту. Она отвела глаза. После фиаско с «половинкой» вчера утром было ясно, что ее голоса Уитли не получит.
Алмен сказал:
– Предлагаю кандидатуру Марты Голдстейн на должность временного управляющего партнера.
Гас всмотрелся пристальнее. Да, черт возьми, он не получит ее голоса.
– Согласен, – сказал кто-то.
– Все «за»? – спросил Алмен.
Единогласно. Гас молча кипел. Алмен сказал:
– Постарайтесь быть объективным, Гас. Конечно, вы понимаете, насколько разумно поставить у руля женщину, когда о действующем управляющем партнере болтают в прессе в связи с обвинениями в нанесении побоев жене.
Гас медленно и спокойно встал.
– Фирма может ставить у руля, кого пожелает. – Он обвел пристальным взглядом всех, сидящих у стола, потом наконец посмотрел на Марту. – И в данном случае вы заслуживаете того, что получаете.
Повернулся и вышел, хлопнув дверью.
16
Энди позволила себе немножко подзаправиться, хотя
Телефон зазвонил, когда Энди усаживалась за рабочий стол. Вздрогнув, она пролила на бумаги горячий кофе из полной чашки. Энди как раз собиралась связаться с Гасом, и у нее мелькнула весьма странная мысль, что он опередил ее. «Какие-то мы сегодня нервные, а?»
Телефон все дребезжал. Яростно промокая горячий кофе жутко маленькой салфеткой, Энди схватила другой рукой трубку.
– Хеннинг слушает.
– Это агент Хеннинг из ФБР?
Женский голос. Энди подняла промокшую от кофе докладную записку за уголок и швырнула в мусорную корзину, как дохлое животное.
– Да, это я.
– Вы меня не знаете, однако я хочу поговорить с вами об исчезновении Бет Уитли.
Энди сразу насторожилась:
– Слушаю.
– Не знаю, насколько это пригодится в вашем расследовании, но для меня важно предать кое-что гласности.
– Что именно?
На линии затрещало – видимо, собеседница вздохнула.
– Давайте не будем об этом по телефону. Если я должна кому-то довериться, то предпочитаю сделать это при личной встрече.
– Прекрасно. Можем поговорить у меня в кабинете. Или где-нибудь встретиться.
– Как насчет Берегового парка? Скажем, около половины первого?
– Договорились. – Энди сделала пометку в промокшем от кофе ежедневнике. – Знаете, судя по вашему тону, вы звоните анонимно, поэтому я не стала спрашивать имени. Но раз уж мы встречаемся лицом к лицу, вы не хотите назваться?
– Только если вы никому не расскажете о нашем разговоре.
– Почему это вас так беспокоит?
– Поймете, когда мы встретимся.
– Хорошо. Я сделаю все, чтобы учесть ваши пожелания.
– Что это означает?
– Это означает, что, если дело пойдет нормально, я не открою ваше имя, пока мне этого не прикажет суд.
– Хорошо.
– Так как вас зовут?
Молчание. Потом:
– Скажу, когда встретимся. Зачем вам знать заранее? Вряд ли будет хорошо, если вы придете на встречу с предвзятым мнением.
«Очень странно».
– Договорились. Как мне узнать вас?
– Просто ждите у входа на причал 57. Я знаю, как вы выглядите.
Это было сказано таким тоном, что Энди стало не по себе.
– Договорились. Увидимся в полпервого.
– Пока.
Энди нажала пальцем на рычаг и тут же набрала номер Айзека Андервуда. Автоответчик.
– Айзек, это Хеннинг. Появился источник по делу Уитли, который желает встретиться в обеденный перерыв. Один на один. Мне нужно, чтобы кто-нибудь понаблюдал за нами.