Под покрывалом белых облаков
Шрифт:
– А нынче что? Сплошной разврат и никаких тормозов! Особенно у юных!
Заметил онанист.
– Все это ерунда, – отмахнулся Грошев, – я в психушке, на окнах решетки, как я выйду отсюда?
– Другое дело, – засмеялся сосед, отчего-то чрезвычайно довольный и, запустив руку под матрац, выудил связку ключей, – у Лили выкрал!
Доверительно сообщил он.
– И она не заметила? – удивился Грошев.
– А я ей связку ключей главврача подсунул. Ему не до ключей сейчас, он влюблен!
– Знаю, –
На цыпочках они прокрались к кухонной двери, открыли, замирая, прислушиваясь к храпу дежурного санитара. Из кухни, миновав чисто-вымытые электрические плиты с перевернутыми кверху дном огромными алюминиевыми кастрюлями, прошли к запасной двери, ведущей на маленькое крыльцо, куда, в обыкновении каждое утро подъезжала грузовая машина со свежими продуктами.
– Постой, как же я вернусь? – всполошился Грошев.
– Если хочешь вернуться, возьми ключи! – улыбнулся сосед и посоветовал. – До рассвета!
Вместе они посмотрели на темное небо.
Дальше, Грошев пошел один. Он запрокинул голову, открыл рот, ловя губами редкие капли весеннего дождя. Прохладный воздух не мог остудить его горячую голову. Впрочем, больничная пижама и больничные тапочки скоро промокли и Егор Павлович, несмотря на боевое настроение, принялся дрожать, тем более он не мог в темноте найти выхода с территории. Высокий каменный забор тянулся бесконечно и, ощупывая шероховатые стены, Грошев поминутно впадал в отчаяние.
Наконец, он вышел к воротам и был пойман бдительными охранниками, высыпавшими из сторожевого домика. Сопротивление оказалось бесполезно, и Егор Павлович разжал кулак, покорно отдавая ключи.
Дальше события ночи понеслись вскачь, и Грошев только успел заметить горячую воду в ванной, новую пижаму и болезненный укол, с которым он успокоился до обеда следующего дня, нечувствительный к шепоту соседа-онаниста, бесчувственный к тычкам санитарки Лили-танка, пытавшейся поднять его с утра на допрос к главврачу.
Ближе к обеду он стал просыпаться и увидел видение, в котором узнал своего преследователя. Демон, на сей раз не улыбался, а смотрел серьезно. В черных глазах его обрамленных седыми ресницами плескалась бездна.
Егор Павлович проснулся, весь в слезах, отчаянно рыдая. Истерил он настолько серьезно, что после недолгого изучения лечащими врачами, был препровожден в отделение для буйно помешанных, где его вопли растворились в причитаниях, завываниях других сумасшедших.
21
Ленка Кузнецова отколола заколку и, тряхнув головой, высвободила каскад рыжих, искрящихся на солнце, волос. Сережка Буренков рот разинул от такого великолепия и в прямом смысле, рухнул ей под
– Буренков, что с тобой?
Повела она плечом.
– Ах, подруга, опять мужикам сердца разбиваешь? – погрозила ей пальцем Кристина.
Перешагнув через парня, они озорно рассмеялись.
– Весна! – прокричала Ленка, выбегая на крыльцо училища, и распахнула руки навстречу теплым лучам оранжевого светила.
– Я мечтаю съесть что-нибудь вроде бутерброда и выпить чашку горячего сладкого чая! – заявила Кристина.
– Поехали ко мне! – предложила Ленка.
Квартира Кузнецовых совершенно преобразилась. Бабушка выздоровела, наверстывая упущенное, она пропадала во дворе, перетирая с подружками косточки соседям.
Кристина восторженно среагировала на оригинальный обед, сооруженный Ленкой: яичницу с жареными помидорами, йогурт с кусочками бананов и кофе с мороженым.
– Ремонт бы сделать? – оглядывая зачуханную кухню, предложила Кристина.
– Зачем же дело стало?
– А твой отец и мать? – спросила Кристина, выглядывая во двор и наблюдая корявую фигуру отца, игравшего с мужиками за столом в домино.
– Им плевать!
Хихикая, девушки принялись разрабатывать план ремонта. Что и говорить, здесь было все, и радужные бабочки по голубому потолку, и море подсолнухов нарисованных на кухонных стенах, и бесконечные поля белых ромашек в комнате самой Ленки, и фееричные цветы мира ангелов.
– Чем занимаетесь? – материализовался Ас.
– Легок на помине! – повисла на нем, Ленка.
Кристина объяснила.
– Это можно устроить прямо сейчас! – задумчиво рассматривая план девушек, проговорил ангел.
Девушки радостно захлопали в ладоши.
В ту же секунду несколько сот младших ангелов, а точнее бесов, принялись красить, белить, старательно наводить красоту. Аккуратно и скоро, они исполнили задуманное художницами и оставили покрашенные стены, потолки сохнуть, откланявшись и удалившись с ведрами краски, малярными кистями.
– Вот это, да! – восторженно растопырив пальцы, верещала Ленка.
– Все для тебя, любовь моя, Айя! – поклонился Ас и исчез, растворившись в воздухе, будто и не был.
– Что это? – удивился отец Ленки, входя нежданно в квартиру.
– Новый дизайн нашего жилища! – смело заявила дочь.
– Но, когда вы успели, я часа два только в доме не был? – недоумевал старший Кузнецов, норовя взглянуть на настенные часы.
– Вот тогда и успели, видишь, какие мы с Кристей шустрые!
Кристина быстро достала из холодильника бутылку пива, Ленка всунула бутылку отцу в руки и вытолкала его прочь, на лестничную площадку, где он, помотав головой, будто избавляясь от тяжкого похмелья, засмеялся: