Под позолотой — кровь

Золотько Александр Карлович

Мусор на непривычную оживленность супруги внимания не обратил. Он был слишком погружен в свои мысли. Возле гостиницы Малявки тоже не было. Как сквозь землю провалился. Вот это беспокоило участкового. Все эти кинутые, все эти разлетающиеся на осколки и брызги лица – все это отошло на задний план и не волновало Мусора. Как и мысль о предстоящей смерти Нинки. Было и было. Будет в свое время.

А Малявка… И раньше Мусоргский чувствовал в себе силы раздавить это ничтожество. После всего произошедшего возле дома

Кинутого – тем более. Просто взять и убить.

Злая сила распирала Мусора изнутри, требовала немедленного действия, но ударить было некого.

Для Мусора это было странно. Когда хочешь убить, но понимаешь, что это выше твоих сил – к этому Мусор привык давно. Это злило, жгло, заставляло искать другие способы отомстить. Но это не превращалось в цель.

Если не удавалось сразу выплеснуть свою злобу, то она просто отходила в глубину и ждала там своей минуты. Не сегодня так завтра. И те, кого Мусор все-таки решал избить, как вот Кинутый, терпеливо стояли и ждали, пока иссякнет гнев участкового, когда сочтет он наказание достаточным. Нинка терпеливо ждала, пока он кончит. А теперь терпеливо ждет, когда он ее убьет.

Теперь же злость почувствовала свою силу и требовала, требовала, требовала… А Малявка не стоял и не ждал удара. Этот пропойца имел наглость исчезнуть. Этого не простил бы ему ни участковый, этого не простил ему и Мусор, уже познавший пьянящее наслаждение убивать.

– Марина глянула на нее и вышла. Я сразу подумала – вот шлюха сейчас и схлопочет! И точно. Кто-то из ваших приходил, выяснял, говорит, ту девку в больницу повезли.

– Из наших?

– Ну, лейтенант молодой, из управления.

Мусор не сразу понял, о чем идет речь. Мусорке пришлось терпеливо повторить свой рассказ. При этом она старалась говорить тише, когда к их столику в ресторане подходил кто-нибудь из официантов, убирающих со столов.

Мусору это не нравилось. Он словно бы разом разучился скрывать свои чувства. Быдло должно оставаться быдлом, и нечего его бояться. Мусору хотелось всем показать свою силу и свою власть. Он потребовал, чтобы ему заменили вилку и стакан, чтобы смели со стола крошки, чтобы…

Марина? Это Марина все организовала на набережной? Мусор отложил в сторону вилку:

– И что сказала Марина?

– Да ничего, просто она так посмотрела…

– И сразу ушла?

– Сразу.

– А потом?

– Да я не знаю, я все время на этаже у себя, – Мусорка была довольна, что ее история произвела на мужа такое впечатление.

Она была бы довольна еще сильнее, если бы могла узнать, насколько сильно заинтересовал Мусора ее рассказ. Марина подставилась. Высокомерная и неприступная Марина дала, наконец, в руки Мусоргскому оружие против себя. Теперь она у него в руках. У него в руках. Теперь она сделает для него все, что он захочет.

Как Нинка

она будет ждать, как Нинка она опустится покорно на колени… Любая девка будет его, но это ерунда! Главное – Марина. Ты всегда считала себя птицей слишком высокого полета? Получи за щеку, шалава.

У него теперь может быть все – власть и деньги! Марина все отработает! Если он через Марину сможет контролировать блядей города – у него будет информация обо всех, у него будет власть над всеми.

А если Марина не сломается? Сломается, ей есть что терять. Она заботится о своих девках и не захочет оставлять их одних. И не захочет садиться.

Мусор отодвинул тарелку и встал из-за стола.

– Может еще чего скушаете, Игорь Иванович? – как из-под земли вырос официант.

– Наелся уже.

– Я, извините, спросить хотел. До нас тут новости доходят в последнюю очередь.

– Спрашивай, – через плечо бросил Мусор и двинулся к выходу из зала.

– Там вроде бы убили Васю Кинутого, Серого и Гопу.

– Ну и что? – Мусор обернулся и посмотрел в глаза официанта. Тот опустил взгляд.

– Ничего, просто интересно.

– Сходи к Васе домой и узнай, чего ты ко мне с этим вопросом лезешь?

– Я подумал, может, вы чего расскажите, все-таки ваш ведь участок.

Мой участок, подумал Мусор, если бы только знал, душа лакейская, какая бы у тебя на лице улыбочка бы появилась.

– Убили всех троих, застрелили. Часа два назад уже.

После этого уже на пляже троих замочили.

– Что же это творится такое? Просто ужас!

– Ужас, – согласился Мусор и снова двинулся к выходу. Жена уже обогнала его и стояла возле двери.

– И самое обидное – никто ничего не говорит. Даже вот приятель Кинутого, Малявка, ничего не сказал, – вдогонку сказал официант и вздрогнул, увидев, как изменилось лицо Мусора.

– Малявка? Когда?

– Да минут двадцать назад. Вы только пришли кушать, а он тут объедками ужинал. Подкармливаем иногда…

– Где он? – Мусор почти бегом бросился к двери на кухню.

– Да уже ушел, минут двадцать как ушел. Вы пришли с супругой – он как раз и ушел.

Ушел, падла, был же в двух шагах. Как он мог забыть, что Малявка иногда здесь себе ужин зарабатывает. Где его теперь искать?

– А что случилось, Игорь Иванович?

– Ничего, свидетель он убийства, вот что случилось.

– Малявка? Да он же всю память уже пропил, он же через пятнадцать минут все забудет.

– Забудет, не забудет – все это ерунда. Симоненко сказал его найти. Если он снова появится – скажешь моей жене. Она передаст мне. Понял? И Боже тебя упаси сказать об этом кому другому.

– Да что вы, Игорь…

– Или ты думал, что никто не знает про твой сарай?

Официант вздрогнул и напрягся.