Под прицелом моего сердца.
Шрифт:
– Таким был изначальный план, - спустя мгновение и один глубокий выдох, ответил Емельян, - Но потом все изменилось. Ты моя. Я тебя не отпущу.
– Ты всегда так говоришь, - устало проговорила я, - А ты? Ты мой, Емельян?
– Да, золотце, - услышала твердый ответ Сургута.
– Тогда почему ты мне раньше ничего не сказал?
– прошептала я с упреком. Сургут молчал. А я устало поднялась на ноги. Хотелось уйти как можно быстрее отсюда.
–
– Что еще я не так делаю?
– устало поинтересовалась я. Посмотрела на брата, тот как-то напряженно осматривался по сторонам, будто чуял, что Емельян рядом. А Ершов, вальяжно откинулся на спинку стула, и с превосходством смотрел на меня.
– Спасибо, Злата Аркадьевна, за помощь, - довольно проговорил Ершов, - Сургутова вот-вот возьмут мои люди.
– Емельян, беги!
– прошептала я в телефон.
– Золотце, все хорошо, - поняла, что Сургут улыбается, - Ершова возьмут, как только он выйдет из ресторана. Его людей уже взяли. Я в порядке. Я все тебе потом объясню.
– Не буду вас больше задерживать!
– радостно проговорил Ершов и встал из-за стола, - Мне пора. Дела.
Ершов ушел, а я осталась стоять между окном и братом.
– Золотце, отодвинься, пожалуйста, - попросил Сургут в телефон. Посмотрела на брата. Послушно сделала шаг в сторону, открывая обзор Емельяну.
– Зря ты так, - задумчиво протянул брат, откидываясь на спинку стула, и глядя на меня, - Если он меня застрелит, то сразу же подохнет. Готов спорить, что он на крыше в здании напротив. Так его уже засек мой человек, и он выстрелит сразу же, если я не сделаю звонок в течение двух минут после ухода Ершова.
– Злата, стой спокойно и не шевелись, - попросил Сургут, - Через пару секунд все закончится.
Думать времени не было. Оставался только один выход. Несмотря на предательство Емельяна, я ведь любила его и не могла позволить умереть.
– На счет три, золотце, я стреляю, а ты ложись, на всякий случай, идет?
– тихо проговорил Сургут.
– Идет, - шепнула я.
– Один, два, - считал Емельян, а я, зажмурившись, приготовилась действовать, - Три!
– скомандовал Сургут, а я сделала шаг.
Сквозь непонятный гул в ушах, услышала звук разбивающегося стекла. Обжигающая боль пронзила меня насквозь, и только громкий крик Сургута эхом отозвался в голове.
Прежде чем черная пелена накрыла сознание, а руки и ноги стали ватными и тяжелыми, увидела лицо брата. Торжество в его взгляде заставило содрогнуться.
– Правильный выбор сделала, - похвалил он меня и перешагнул через мое неподвижное тело. Белый свет не маячил в конце туннеля. Ангелы за мной не пришли,
Сургут
– Господи! Нет!
– кричал я, видя, как Злата падает. Пуля вошла точно в цель. Только не в ту. Борзый встал со стула и перешагнул через тело моей ведьмы. Зачем? Зачем она встала на линию огня? Я ведь четко скомандовал, ложиться на пол! В ушах звенело, перед глазами все еще стояло лицо любимой. Руки тряслись, а в голове никак не укладывалось, что я только что.... своими руками... ее... Господи!
– Снайпера взяли, - четко проговорил один из парней, работавший над операцией вместе со мной. Ершов уже тоже сидел в машине в наручниках, как и его подчиненные. Вот-вот должны были взять Борзого, на выходе из ресторана. Сделав глубокий вдох, собрался. Вновь прильнув к винтовке, прицелился. Заставил себя отстраниться от всего. Увидел через оптический прицел, как Борзый выходит из здания ресторана. Вдох. Выдох. Пуля прошла навылет через голову. Одного мгновения хватило, чтобы подскочить и помчаться к Злате. Надеялся, что я промахнулся. Надеялся, что пуля только коснулась Златы. Что она жива. Ведь мог я промахнуться! Мог! До ресторана, находящегося напротив моей позиции, оставалась всего пара метров. Дорогу мне преградил генерал.
– Тебе нельзя туда, - твердо сказал он. И подал знак своим людям. Ко мне подбежали парни, не позволяя пройти мимо них. Но мне было плевать, сколько их, и кто передо мной. Мне нужно было попасть к ней, к девочке, которая значит для меня больше чем кто-либо на земле. Девочке, в которую я стрелял собственными руками. Увидел, как санитары торопливо тащат носилки. Начал прорываться к ним. Но меня не пускали.
– Тебе лучше не видеть этого, - только и сказал генерал. А я увидел, как хрупкое тело моей любимой ведьмы выносят на носилках из здания ресторана. Санитары шли не торопливо, не спеша. А тело Златы было накрыто с головой белой тканью. Все понял. Ноги не удержали. Упал на землю на колени. Руками закрыл лицо. Пустота внутри. Все было безразлично. И больнее всего становилось от понимания того, что я сам лишил ее жизни. Перед глазами появлялись картинки из прошлого, от которого замирало дыхание. Вот Злата в моей футболке хлопочет на кухне у плиты. Вот она улыбается мне. Целует. Обнимает. Или смеется. Моя девочка, моя маленькая рыжеволосая ведьма. Дальше начали мелькать картинки, которые я представлял себе, держа Злату в объятиях еще прошлой ночью. Картинки о нашем будущем, свадьба, рождение детей, совместные праздники, прогулки.... Всему этому не бывать. И по моей вине!
Сквозь пелену, затмившую мое сознание, донесся голос генерала.
– Немедленно в госпиталь!
– скомандовал он. Его голос слышал издалека. Мне было безразлично абсолютно все. Даже отчим, пытавшийся сейчас достучаться до меня.
– Емеля! Очнись!
– командовал он. А я только продолжал сидеть на земле неподвижно, стараясь уговорить себя, заставить себя представить, что всего этого не было. Я не стрелял. Златы не было в ресторане. Она дома, ждет меня. Я приеду к ней после задания, и все будет хорошо. Буду носить ее на руках, любить, защищать от всего и от всех. А она будет также улыбаться мне и доверять.