Под прицелом моего сердца.
Шрифт:
– Отчего же?
– сказал Сургут, поставил букет цветов в воду и обернулся ко мне. Спрятав руки в карманы джинсов, стоял в метре от меня. И смотрел. Вроде бы улыбка на губах, но взгляд немного грустный.
– Буду должна?
– предположила я, все еще ломая голову над тем, что же ему подарить, как только меня выпишут из больницы.
– Нет, - улыбнулся Сургут, и подошел ко мне, присел на край кровати, - У меня
Вот вроде бы и сказал мало, и слова все понятны, а все равно, ничего не ясно.
– Каждый день с тобой - самый лучший подарок, - добавил он, и обхватил мою ладонь руками. Несколько секунд Сургут молчал, хотела уже пошутить над ним, сказать что-нибудь по поводу его возраста, но поняла, что не тот момент. Просто взгляд Емельяна вновь потемнел, поняла, его чувство вины все еще с нами, не забылись события, хоть и притупились воспоминания. Мои, по крайней мере, но как я поняла, не его.
– Понимаешь, - хриплый голос Емельяна нарушил повисшее молчание в комнате, - Был момент, когда.... Когда я....
Емельян замолчал, закрыл глаза. Подняла руку, провела по щеке Сургута. Поняла, что вот-вот элементарно расплачусь, потому что предполагала, о чем он сейчас вспоминает.
– Когда я думал, что тебя нет, - еще тише проговорил Емельян, - Мне нужно было подождать всего секунду. И все было бы иначе. Просто, не торопиться.... А я....
– Емеля, солнышко ты мое упрямое!
– настойчиво оборвала я его слова. Просто было невыносимо больно видеть его страдания. Он открыл глаза. Улыбнулся.
– Солнышко?
– переспросил он. Нахмурилась.
– Не перебивай девушек, особенно в их день рождения!
– шутливо отчитала я любимого, и уже серьезнее добавила, - Ты не виноват. Ясно?
– Нет, - качнул он головой упрямо, - Виноват.
– И что мне с тобой делать?!
– простонала я, понимая, что спорить бесполезно. Ему просто нужно время, чтобы привыкнуть и осознать, что все в прошлом.
– У меня есть два варианта, - предложил Сургут, - Но озвучу один.
– И какой?
– поинтересовалась я.
– Ты можешь меня любить, - с мальчишеской улыбкой на губах высказал свое предложение Сургут.
– Я подумаю, - рассмеялась я, помня, что с тех пор, как пришла в себя после операции, так и не сказала ни разу ему о своей любви.
– И вот еще, - уже серьезнее сказал Емельян. Передо мной появилась бархатная коробочка.
Емельян открыл коробочку.
– В прошлый раз предложение было несколько смазанным, - начал говорить Емельян, - И колец не было. А еще, мы, кажется, собирались устроить тройной праздник. Так что вот.
Все-таки в коробочке оказалось кольцо. Простое, с небольшими камнями, элегантное и очень красивое.
– Мне можно подумать?
– с сомнение предположила я. Сургут только пожал плечами, и захлопнул коробку.
– Как надумаешь, дай знать, - улыбнулся он. Вздохнула. Нет, ну вот как мне теперь отказаться? Во-первых, любопытно примерить колечко. Во-вторых, он меня ведь уже звал замуж, так что, стоит ли повторяться, если я в любом случае согласна. А в-третьих, люблю ведь его, так что, смысла для отказа нет.
– Надумала, - спустя мгновение, сказала я. Сургут, вновь открыл коробочку и осторожно надел кольцо на мой палец.
– При одном условии, - сказала я, рассматривая сверкающее колечко, чуть отодвинув ладошку. Сургут хмыкнул, но промолчал. Только ладошку мою поцеловал, и сцепил руки в замок, продолжая сидеть на краю моей кровати, - Свадьбу летом будем делать, в августе, наверное, тогда и тепло будет, и....
– В феврале, - перебил меня Емельян, и на всякий случай уточнил, - через месяц.
Пока я размышляла над его предложением, не отрывая взгляда от кольца, Емельян встал, вынул из пакета бутылку и два фужера.
– Вот, - присел он рядом со мной, - Почти тройной праздник, как и задумывалось изначально.
Рассмеялась, глядя на безалкогольное шампанское в его руках.
– Решил не рисковать?
– смеялась я, - Боишься, что утром у какой-нибудь медсестрички очнешься?
– Нет, - серьезно ответил Сургут, - Во-первых, шампанское меня, скорее всего, не возьмет. А во-вторых, боюсь не сдержаться, а врачи тебе запретили нагрузки.
Взгляд Емельяна скользнул по моему телу, лежавшему под одеялом. Вмиг стало жарко.
– Пока запретили, - хрипло пробормотал Сургут.
От его 'пока' по спине побежали мурашки. Обещание в его взгляде будоражило, и захотелось быстрее уже выписаться из этого чертового госпиталя.