Под прицелом судьбы
Шрифт:
Виктор резко поднялся, с грохотом отодвинув стул, и ударил кулаком по столу. Посуда с дребезгом подскочила, а бокал, что стоял ближе всех, упал и скатился со стола, проливая по поверхности алую жидкость. Я вздрогнула, испугавшись резких звуков и такой бурной реакции Бурова. Всегда уравновешенный и конструктивный, сейчас он мечется, словно его выбили из колеи. Мне стало его жаль. Сердце сжалось в груди от состояния Бурова, и от тех слов, что были сказаны. Я не хочу уезжать от него! Оставлять одного! Как только я подумаю об этом, меня внутри обжигает болезненный спазм. Все тело! Вся душа кричала от безысходности! Адекватность и долг службы меркнут перед теми чувствами,
— Не плачь! Я прошу тебя! — Виктор быстро подошел ко мне и присел на корточки, взяв мое лицо в свои горячие ладони. Большими пальцами он стер влажную дорожку и заботливо прислонил меня к своей груди. — Детка, поверь, так для тебя будет лучше!
Буров говорил мягко, сбавив пыл и злость, пытаясь успокоить. Но вдыхая его запах, я еще больше начинала рыдать. Как же приятно находиться в его крепких и нежных объятьях! Чувствовать его аромат, слышать голос, тонуть в его объятиях. Я обвила Виктора руками, прижимаясь к нему еще теснее, пытаясь как можно сильнее напитаться им. Его запахом.
— Я не хочу быть без тебя! — тихо, еле слышно прошептала я Виктору на ухо. И это было правдой! Именно в такие моменты, когда остается лишь несколько часов, ты понимаешь себя. Свои желания и истинные чувства. — Я только тебя нашла!
— Так нужно, милая!
— Я понимаю… Я уеду! Сделаю, как ты хочешь! Просто…
— Поверь, я тоже не хочу, чтобы ты уезжала! — перебил Буров, крепче сжимая в своих объятиях. Его руки нежно поглаживали мою спину. — Я хочу тебя уберечь! Если что-то пойдет не так, ты можешь попасть в неприятности! А ты здесь ни при чем! Это моя проблема! Я сам должен за все ответить!
Я кивала головой, соглашаясь. Пусть на мой счет он не беспокоится и думает, что я в безопасности, а я попробую организовать безопасность для него! Если и суждено нам расстаться, то я хочу знать, что Буров останется жив и здоров! Документы, что запросил полковник Марулес, я сегодня ночью достану. Подложив только то, что не утопит Витю. Уберу прямые улики против Бурова! Пока он будет спать, я проберусь в кабинет и возьму все, что может спасти Бурова. А вот Шевцова, наоборот, надо закопать как можно глубже!
Виктор держал меня, не прекращая поглаживания. Иногда пальцы задевали рубашку, и его руки касались моей кожи. Меня в эти моменты словно каленым железом касались! Кожа в доли секунды покрылась мурашками, а с губ сорвался томный вздох. Я замерла, понимая, что схожу с ума от его прикосновений. От его запаха! От его присутствия рядом! Хоть я и понимала, что мне нужно держать ту проклятую дистанцию, но сейчас, плавясь от его ласки, напрочь забывала обо всех договоренностях с собой. Плюнув на все, я высвободилась из крепких объятий и поднялась на цыпочки, всматриваясь в бездонные глаза человека, завоевавшего мое израненное сердце.
Мы смотрели друг на друга, не касаясь. Взгляд высказывал многое, о чем трудно было говорить. Боль, сожаления. Я сделала маленький шаг и прижалась к Бурову, все так же не отводя взгляда.
— Поцелуй меня, Витя! — мягко, шепотом, попросила я и положила руки ему на грудь. Буров шумно дышал. Твердые мышцы были напряжены, а грудь высоко вздымалась. В глазах заплясали опасные огоньки. Виктор хотел меня, как и я его!
Одной рукой он обвил мою талию, просунул ладонь под рубашку, щекоча мою чувствительную кожу. Второй притянул мою шею к своему лицу так близко, что я чувствовала
Виктор рывком усадил меня на край стола и вклинился между моих ног, чуть слышно простонав, видимо, от боли в ребрах. Это меня немного отрезвило. Но не остановило!
Глава 25
Лиля
— Милая… — прохрипел Буров не своим голосом, прислонившись к моему лбу. — Как мне тебя отпустить? Ничтожно мало я насладился тобой!
— У нас есть еще время! — прошептала ему в губы и медленно, не спеша, стала расстегивать свою рубашку, решаясь не останавливаться на начатом. — Наше время!
Виктор с волнением следил за тем, что я делаю. Его кадык нервно дернулся, а руки крепче сжали талию. Виктор, как и я, был на пределе. Скинув с себя рубашку, я открыла для его взора всю себя. Стеснение, что было вначале, бесследно испарилась под пылким взглядом Бурова. Я прямо кричала о своих желаниях. Виктор шумно втянул воздух в легкие, не отводя взгляда от моей обнаженной груди. Ему нравилось то, что он видел, а мне нравился его восхищенный взгляд. Я чуть опустила глаза, не зная, что делать в те долгие, как казалось, секунды бездействия Бурова. Он любовался мной, словно завороженный, скользя по мне своими бездонными глазами.
— Какая же ты красивая, детка! Твое тело, твоя нежная кожа сводят меня с ума! — воодушевленно распевал Виктор, обводя кончиками пальцев выпуклости моего тела.
Я откинула голову назад, руками уперлась в стол и закрыла от удовольствия глаза. Я чувствовала неудержимую страсть. Ощущала, что владею мужчиной целиком и полностью. Виктор нежно, еле касаясь, обвел ареолу груди, чуть дотрагиваясь до самой горошинки. От нее не спеша провел линию до живота, очерчивая на нем узор, и плавно спустился до линии шорт. Задыхаясь от удовольствия и остроты ощущений, я прерывисто вздыхала, ожидая дальнейших действий. Виктор не торопился, мучительно медленно наслаждался каждым миллиметром моего тела. Он осторожно отодвинул резинку шорт, спуская их на бедра. Я замерла, забыв, как дышать. Меня трясло от желания. Моя кожа пылала, словно я лежала на горячем песке, а не на прохладной столешнице.
Виктор наклонился к моему уху и сладко прошептал, его слова струились по моим венам, словно горячая лава:
— Это невыносимо… У меня сносит крышу от тебя! — нечленораздельно пробормотал Виктор и, просунув дальше руку, коснулся влажных складочек. Я жадно вобрала в себя воздух, сжав кулаки с такой силой, что почувствовала боль от впившихся в кожу ногтей. — Ты чувствуешь то же самое?
Я не сразу поняла, что это был вопрос, находясь в прострации. Мозг заволокло мутной, но невероятно приятной дымкой. Я буквально задыхалась, подставляясь под его умелые пальцы, желая ощутить его всего внутри.