Под прикрытием
Шрифт:
Конечно, он замёрз и потом долго кашлял и истекал зелёными соплями – всё же на дворе поздняя осень, а не май месяц.
Но, его никто не тронул!
Журналист, проведя эксперимент написал восторженную статью – которая произвела настоящий фурор в стране. Так началось уже всесоюзное движение «Хулиганов нет», которое возглавил…
Сергей Миронович Киров!
Тот, спустя месяц после описанных событий, приезжал в Нижний Новгород и лично беседовал с нашими активистами – Ефимом Анисимовым и Кондратом Конофальским. Конечно, как я
Надо ли говорить, что такие «идеи» редко приходят в голову журналистам просто так?
Правильно! «Эксперимент» был проведён за мои кровные пятьсот карбованцев: «цепной пёс демократии» - торговался как барыга на Привозе, собака!
– Товарищ, - спрашиваю, пересчитав и отдав «хрусты» журналисту, - и много вас таких – «продвинутых», в Москве-матушке?
«Лопатник» свой, я не убрал – а как будто между делом крутил его в руках.
Тот, понимающе на него глядя:
– Подзаработать лишний червонец никто не откажется. Почти никто…
– Не могли бы Вы порекомендовать мне несколько своих коллег - обладающих бойким пером, достаточно авторитетных – чтоб протолкнуть статью и, при этом - материально нуждающихся?
– Да, сколько угодно! Если за деньги, конечно.
Так, я стал беднее ещё на двести пятьдесят рублей… Зато стал владельцем довольно внушительного «списочка».
***
После побоища, все наши устроились на ночлег и отдых кто куда - большинство через Губком РСКМ. Анисимова же с Конофальским пригласил к себе в «апартаменты» сам Жданов.
Елизавету, Мишку, Кузьму и близнецов Саньку да Ваньку, как и главного виновника «торжества» - Василия Пупкина, я приютил у себя на снятой квартире.
Выспавшись к обеду, перекусили по скорому, привели себя в порядок - то да сё и, я говорю несколько ожившему к тому времени «виновнику»:
– Василий! Наши ребята первый раз в Нижнем Новгороде… Не мог бы ты показать им достопримечательности сего славного города?
– Конечно покажу, - тот с превеликой готовностью, - о чём разговор?
Мишка-Барон, мельком понимающе на меня взглянув:
– Хотя в своё время, я этими «достопримечательности» досыта наелся… Схожу, прогуляюсь за компашку.
Как самому ответственному и надёжному, протягиваю ему пару сотен рублей с мелочью:
– Это вам карманные деньги на «хлеб и зрелища». Я же схожу на рынок за продуктами и, этим вечером мы с вами закатим грандиозный пир!
Посмотрел вопросительно на ещё здорово хромающую Лизу:
– Поможешь мне или ты с ребятами?
Чуть покраснев, та небрежно махнула рукой:
– Конечно, помогу - что я там в городе
У Домовёнка отвисла челюсть, а Санька да Ванька – как два мини-трактора, потащили Васю за оба рукава враз:
– Быстрей пошли «достопримечательности» смотреть!
Едва ребятишки вышли, Елизавета повисла у меня на шее, впившись губами в мой рот - как медицинская пьявка и, у нас с ней повторилась апрельско-августовская «история». В этот раз, моя партнёрша по этому «недотраху» кончила три раза и с детской непосредственностью поделилась со мной ощущениями:
– Серафим… Я как на метле летала… У нас, с каждым разом «это» получается всё лучше и лучше!
У меня не повернулся язык сказать ей: «Следующего раза не будет!».
В изнеможении, та практически голая возлежит на моём спартанском ложе, разметав роскошные русые волосы по подушки и, всем видом показывает - что не против повторить. Еле-еле удержался, чтоб не накинуться на неё снова и, уже «по-взрослому» - «отодрать» по полной программе. Не будь мне «в совокупности» восемьдесят с лишним лет…
ЭХ!!!
Старость - это не возраст тела, старость – это склад мышления…
– Согласен, девочка – сегодня ты была в ударе, - накрываю её смятой простынёй от греха подальше, - однако, я вынужден бежать за продуктами – скоро ребята придут, а ужином ещё и не пахнет.
Принюхался: «пахнет» плотским пороком и развратом:
– Помойся – сегодня домком смилостивился над нами и воду горячую дал… И не забудь хорошенько проветрить помещение.
Уже убегая, кричу:
– Не валяйся там королевой после посещения фаворитом, Елизавета, а приберись в опочивальне!
***
Первым делом не на рынок, а к витрине ближайшего нэпмановского магазина. Лишь бы на своих активистов не напороться… Чёрт! Здесь никого нет, бежим дальше. И здесь никого.
Растерянно озираюсь:
– Блин, как всегда – когда не надо…
– Мужчина, я живу недалеко, - вкрадчиво сзади, я аж подпрыгнул.
– Легка на помине… Сколько?
– Шестьдесят рублей.
Просто охренеть!
– «Шестьдесят»?! Подруга, а ты в зеркало давно смотрелась?
– Ха! А ты, давно смотрел на свои штаны, дружок?
Опускаю глаза:
– Чё со штанами не так?
Ух, ты… А ведь и правда! По улицам бегать ещё ладно - а вот на рынок в таком виде идти нельзя. Та, видно поняв безвыходность моей ситуации, чуть зевнув:
– Конечно, можно зайти в любой подъезд и «потеребить гуся»…
Грубо прерываю:
– Папаше своему будешь советы давать, когда рядом с ним упокоишься… Тридцать пять!
– Пятьдесят пять и ни карбованцем меньше. Если чё – побегай ещё, поищи, поторгуйся…
– Ладно, уболтала на пятьдесят, жрица любви.