Под прикрытием
Шрифт:
Как без этого?
Навряд ли, думаю, ему сейчас в Киеве особенно хлебосольно приходится – должен обязательно «клюнуть»…
Но, эта мысль меня осенит гораздо позже – почти перед самым Новым – 1924 годом.
***
Часто ездя к Макаренко по всевозможным делам по бытовому обустройству ВТК и разруливая уже несколько раз возникшие конфликты колонистов с местным населением, я доломал анисимовский «Бразье», что называется - «в хлам». Застрявшего в глубокой осенней грязи «француза» пришлось притащить
Естественно, Фролу Изотовичу это ужасно не понравилось!
– Товарищ Свешников! Где хочешь, там и достань мне другую «точилу» – у тебя месяц сроку.
«Местные», с лёту подхватывают мои иновремённые «словечки» - как организм с ослабленным иммунитетом, грипп. Он не закончил мысль - но во всём его грозном облике ясно читалось: «потом у тебя начнутся неприятности».
– Что, Серафим, - спросил присутствующий при этом Мишка, - вспомним былое и снова угоним «мотор»?
Печально качаю головой:
– Эх, Миша, Миша… Каким ты был, таким ты – несмотря ни на что и, остался! Нет, воровать и угонять ничего не будем – мы с тобой уже перешли на следующий уровень развития.
Задумался… Что-то мне уже самому надоело, чуть что надо – клянчить «колёса» у местной Советской власти.
Нужны свои.
С другой стороны, будь у меня своя машина – у меня её будет клянчить Кац… И, ведь не откажешь ведь – я с ним по обоим лагерям и, ещё по кое-каким делам - крепко повязан.
Значит, что?
Нужно три автомобиля, благо - уже есть кому их ремонтировать: кроме наших юных автомехаников из автошколы, в лагере сидит за езду в нетрезвом виде – приведшую к человеческим жертвам, шофёр с ещё довоенным стажем.
Здесь, простых как «у нас» водил нет: каждый шофёр - практически инженер-автомеханик, могущий не только ездить – но и ремонтировать. Наш «сиделец», кроме того мог довольно рассказать - как эти оба дела делается, за что и был назначен моим помощником по гаражному хозяйству и заодно – директором автошколы. То, что на оба рабочих места его приводили под конвоем – никого из ульяновцев не напрягало.
Других нет!
По этому поводу кое-что вовремя вспомнилось и, сбегав домой посидеть за компьютером, я сказал Мишке:
– Через три дня едем в Нижний. Ты, я и Домовёнок.
Если кто забыл, то напомню: ещё одним способом обогатиться за счёт государства в эпоху НЭПа, была реализация так называемых «неликвидных фондов».
Что это такое?
Все конфискованное у буржуазии и не уничтоженное во времена Военного коммунизма добро, в последующие годы - осталось лежать «кучей» слабо учтённых неликвидных фондов на государственных предприятиях.
Время от времени, ВСНХ предписал усиленно реализовать эти самых «неликвидные фонды»
Самое крупное разбазаривание госимущества будет в 1925 году (к Ксаверу обязательно поступит инфа к тому времени) - но и в этом году добра на сторону уйдёт немало.
Почему?
Кажется, я уже говорил - осенью 1923 года в экономике страны возникло явление, которое Троцкий метко окрестил «ножницы цен». Цены на промтовары повысились как бы не в три раза - а на сельхозпродукты остались почитай прежними. В результате крестьяне стали отказываться продавать хлеб и стране стал грозить новый голод.
Советское правительство, ища пути выхода их этого тупика, резко начало уменьшить затраты в секторе промышленного производства - сокращая штат сотрудников, оптимизируя сам производственный процесс, контролируя рост заработной платы в промсекторе и уменьшая роль посредников с помощью создания большой сети потребительской кооперации.
Однако, эти меры «долгоиграющие» и мгновенного эффекта дать не могли. И тогда «сверху» поступила команда о ликвидации «неликвидных фондов».
Приехав, я поселил ребят на своей квартире и, сразу к Ксаверу… Раскуроченное оборудование для лаборатории профессора Чижевского, он мне восстановил в полной мере и, наши - охладевшие было отношения, вновь стали «тёплыми» и партнёрскими.
То, да сё – сперва разумеется…
Затем, он вскользь и общем, проинформировал меня об реализации моей «инфы» - про те самые «ножницы цен», что я слил ему ещё весной и подогнал очередной транш за неё.
С невозмутимой физиономией и ликованием в душе, спрятав чек на предъявителя в портмоне, я сказал:
– Ксавер, тут вот ещё одна инфа - «в довесок», так сказать…
Далее, я ему: так мол и так – намечается такое-то и такое «мероприятие», а за «инфу» - с тебя требуется три легковых автомобиля… Один себе и два для любимых начальников.
Тот, даже долго не раздумывая:
– Раз требуются, значит – считай, что они у тебя уже есть.
Конечно, у нас далеко не столица и выбор был не особенно велик!
И дело вовсе не в «ассортименте» - количество моделей автомобилей (естественно – импортных) в дореволюционной России, зашкаливало за несколько сот. Важно было выбрать не просто машину «на ходу» - но и как можно более ремонтнопригодную, на которую можно было без особого труда найти запчасти.
Исходя из этого, Анисимова я решил «осчастливить» также «французом» - штабным «Renault» 1917 года с открытым пятиместным кузовом, в котором ещё сохранился раскладной столик для карт и даже корзина для офицерских шашек.