Под ручку с Богом
Шрифт:
Самое неприятное заключалось в том, что, осознавая свое бедственное положение, я не мог ничего с ним поделать. Я понимал, что даже если подарю ей миллион алых роз или выброшусь с крыши, то не получу взамен ничего. Мы – не пара, и это было очевидно, но мое глупое сердце надеялось на чудо.
Я ворочался до утра, перед глазами стоял образ Ани, и я горел желанием написать ее портрет, но потом усталость взяла верх, и я уснул, а когда проснулся, то ее образ снова возник перед глазами, мое сердце заныло и треснуло пополам. Почему я некрасивый? Почему я нищий? Почему слабый? Конечно, я молил Бога о помощи, но что-то мне подсказывало, что здесь мне Господь не помощник.
Я умылся и без аппетита съел шоколадные хлопья; за окном, в кромешной тьме, завывала метель, и ощущение безысходности давило все сильнее. Я меланхолично жевал вареное яйцо и думал о ней: что дальше? Она сразу отправит меня на тот свет или сначала воткнет в сердце нож и для удовольствия несколько раз провернет его для наслаждения? Или мы будем «дружить», как школьники в советских фильмах, где мальчик носит за девочкой портфель. Нет, это мазохизм, к которому душа совершенно не лежала. К черту! Буду делать вид, что ничего не произошло. Главное – держать себя в руках и не подавать вида!
– Вот он! – энергично констатировал за моей спиной голос Тамары.
Я поднял голову по направлению к дверному проему. Передо мной стояла Аня, которая выглядела просто божественно. «Доброе утро, королева моих снов!» – произнес я мысленно.
– Привет, Да Винчи! – Она подмигнула, надула жевательный пузырь и лопнула его. – Чего ты телишься? Или ты первый урок прогуливаешь?
Я сделал глоток чая и наконец-то заглотил ненавистное яйцо:
– Иду!
Я почувствовал запах ее волос и оглох от эмоционального перевозбуждения. Я встал из-за стола и принялся суетливо что-то перекладывать в холодильнике до тех пор, пока не выронил на пол масленку. Аня рассмеялась и подала мне упавшее масло, а меня потряхивало от волнения. «Если это и есть любовь, то не пошла бы она в задницу? Никаких нервов не напасешься», – во мне кто-то бубнил, словно старый дед. Возможно, именно таким голосом со мной говорил мой ангел-хранитель.
– Кстати, пока не знаю, в какой класс меня примут. Возможно, нам повезет и мы будем сидеть за одной партой! (Этого еще не хватало.) Мне сказали, что лучше после Нового года перейти, но я сдохну дома от скуки. Решила не терять времени. К тому же папаша вчера вышел на «орбиту». Так что я готова сидеть по восемь уроков и еще ходить на кружок «Веснянка», лишь бы прийти домой, когда он уже дрыхнет.
– Да, у нас есть в школе факультативные занятия. В основном там спорт. Волейбол, кажется, и еще что-то связанное с легкой атлетикой.
«Боже! Неужели мне удалось произнести это без запинок?»
Я посмотрел на ее полусапожки и тонкий пуховик:
– Ты не замерзнешь ТАК?
– Если замерзну, то попрошу согреть меня! Ты готов?!
«Да она еще издевается! Одним окурком в сердце здесь не обойдется. Очевидно, меня ждет мучительная смерть».
Мы зашли в лифт! Он тащился со скоростью старой телеги и противно поскрипывал дешевой механикой. Это было прекрасно! Через каждый этаж нашу повозку встряхивала остановка, двери лениво отворялись, люди втискивались в тесное пространство, и я вынужденно прижимался к Ане все плотнее. Аромат ее кожи пьянил по полной программе, и если бы я подогнул ноги, то так и остался бы висеть в воздухе от счастья. Я чувствовал на физическом уровне, что в тот момент за моей спиной выросли белые крылышки.
– Папаша вчера музон врубал. В серванте аж посуда плясала. Он тебя не разбудил? – Она взглянула в упор на меня.
– Нет. С чего?
«Зачем она так близко от меня? Почему смотрит на меня? Я хочу провалиться сквозь
– Я была уверена, что кто-нибудь милицию вызовет. В три часа ночи «Битлз»… При всем уважении…
– Он меломан? – Я пытался усмирить сумасшествие пульса, поддерживая банальный соседский треп.
– Ага! Меломан! После второй бутылки. Как заведет один диск, так на целый день. Он как-то летом «наступил на стакан», так я после этого The Doors на дух не переношу. Как только слышу Джима Моррисона, так меня передергивает.
– А я обожаю Стинга.
– Стинга мы тоже проходили. По-моему, два года назад, но отец под «этим делом» любит более энергичные танцы! Так что «битлы» – это еще цветочки.
Лифт дернулся в конвульсии, и все пассажиры облегченно выдохнули. Наконец-то мы доехали до первого этажа. Аня прошла вперед, а мои штаны оттопырила беспощадная эрекция.
К зданию школы мы шли по сверкающему снегу. Он аппетитно хрустел под ногами, и я чувствовал, что Аня намеренно сжимает мой тощий бицепс. Был ли я счастлив? Конечно нет, но у меня появилась муза, и я решил, что отныне буду жить и делать все ради нее!
В то время я убеждал себя, что если она станет свидетельницей моего преображения, то обязательно проникнется уважением ко мне и у меня появятся реальные шансы на завоевание ее сердца. Я решил полностью изменить себя: повесить дома турник, купить гантели, придумать стильную стрижку, подобрать туалетную воду. Но на всю эту свистопляску были необходимы деньги. И немалые. Действовать надо было незамедлительно, и после уроков я пошел колесить по Северному Бутово, предлагая на каждом углу услуги художника-оформителя!
После пожара на Каховке я стал воспринимать Бога не как третейского судью, а как товарища по жизни. Он ведь меня не выдал, а значит, что все же присматривает за моей никчемной жизнью. В моем воображении он больше не походил на седобородого старика с хмурым взглядом. Я представлял его крепким мужчиной с ясным умом и решительным характером, который все понимает, все знает и помогает принимать нам верные решения.
Я так и сказал что-то вроде: «Господь, я не просил Тебя о встрече с Аней, но Ты для чего-то сделал нас соседями! Уж не знаю, грех это или нет, но у меня стояк, даже если я, задрав голову, смотрю на ее окно. Это же ненормально! Я готов разрулить свои чувства, но мне нужно найти работу. Помоги, плиз!»
И знаете, почему-то это сработало! Соседний детский сад отмечал пятую годовщину открытия и Рождество одновременно. Родительский комитет скинулся на оформление спектакля «12 месяцев», но художник слился, а воз был и ныне там! Когда я заикнулся о том, кто я такой, то заведующая вскинула руки к небу и воскликнула:
– Вас нам сам Бог послал!
Я мысленно подмигнул Господу.
Домой я заскочил лишь поужинать и взять все необходимое. Тамара сказала, что ко мне заходила «ЭТА УТРЕННЯЯ ДЕВУШКА» и очень расстроилась, что меня не было. Эта новость меня взбодрила, возбудила и обнадежила одновременно – значит, я на верном пути! Залив в себя кружку чая, я положил в рюкзак пару «Сникерсов», литровую колу и бутерброды. Тамаре обрисовал в общих чертах причину, по которой не приду ночевать, и ушел. Вот что значит стать взрослым! Раньше она бы меня убила лишь за подобные мысли, а теперь я шел и предвкушал, как сделаю декорации уровня Большого театра! От осознания того, что у меня вдруг все получится, мои движения наполнились мужественной уверенностью, и мурашки, бегающие по спине, шептались между собой и убежденно кивали: любовь – страшная сила!