Под сенью проклятия
Шрифт:
Нет Морисланы — и не надо ничего.
Потом в горницу заглянул Сокуг, хмуро сказал:
— Девки, готовьте вещи госпожи Арании. И тебе, госпожа Триша, лучше бы собраться.
Он исчез, а в опочивальню тут же вступил норвин в богатой одежде, в рубахе с широченными складчатыми рукавами, запоясанной наборным поясом, с которого свисал короткий меч. Кивнул госпоже сестрице.
— Приветствую тебя, Аранслейг.
Взгляд его метнулся ко мне, и глаза у него чуть на лоб не полезли — так он на меня вылупился. Арания тем временем шагнула
— Приветствую тебя, дядя Харик. — И кивнула в мою сторону. — Позволь представить тебе госпожу Тришу, дочь дяди Иргъёра. Она выросла в дальнем селе, но моя матушка решила приютить её.
Лицо у Харика закостенело, он глянул на меня с отвращением. Кинул взгляд на прислугу и холодно заявил:
— Разве Иргъёр женился? Я не знал об этом.
— Она отправится со мной в дом моего отца. — Зло сказала Арания, вроде как не слыша вопроса дяди. — Думаю, верч Яруня с удовольствием приютит нас обеих. До нашего отъезда.
Лицо норвина дернулось.
— Дом Ирдраар пока ещё способен приютить дочь своей дочери в час её печали. И показать, что она не останется одна, несмотря на смерть матери — дом её поддержит. А что касается твоей спутницы. — он ещё раз с отвращением глянул на меня. — Дитя Ирдрааров имеет право пригласить гостью в дом своих отцов. На время. Но в этом дворце ты остаться не можешь — только не теперь, после того, как здесь умерла твоя мать. Это немыслимо, и мы ещё узнаем, кто повинен в её смерти.
Он прошел к кровати, глянул на Морислану. Девки, закончившие натягивать на ноги умершей сапоги с гнутыми носками, дружно отступили к стене.
— Здравствуй, сестра, и прощай. — Хрипло сказал норвин, погладив руку Морисланы, утонувшую в россыпях хладолиста.
Потом он резко повернулся к Арании.
— Аранслейг, собирай вещи и спускайся. Мои люди уже запрягают вашу колымагу. Для сестры я привел крытую телегу.
Арания в два шага стремительно подошла ко мне, цепко ухватилась за ладонь и потащила к выходу. Двое мужиков уже протаскивали в дверь носилки. Норвин крикнул девкам:
— Одна — помочь госпоже с вещами, двое других пусть соберут вещи Морисланы и прочее, что вы с собой привезли. Ну, живо!
Вельша побежала за нами. Я дождалась, пока Арания выведет меня из горницы Морисланы. Спросила, приноравливая шаг к быстрому, широкому шагу сестры:
— Я-то тебе зачем, госпожа Арания?
Она дернула меня за плечо, притянула к себе, зашептала:
— Матушка от яда померла, так? От какой-то травы. Вдруг и меня отравят? А тебя матушка сама нам в травницы выбрала, стало быть, доверяла. Вот ты мне и пригодишься. Опять же одна к ним ехать не хочу, у них там, в доме Ирдраар, все надутые. Мол, мы соль и кровь древней Норвинии, а сами-то — изгнанники, за простых земельных дочерей выдают. Ты не бойся, отец за все заплатит, род Кемеш-Бури одолжаться не любит. Ну, иди, собирай вещи.
Она подтолкнула меня к двери светелки, а сама ушла.
Я собирала вещи, размышляя.
Увязывать вещи пришлось в испачканную кровью скатерть — ничего другого не было, а взять с кровати чужую ряднину я постыдилась. Много времени сборы не заняли, но в дверь стукнули прежде, чем я увязала узел. В светелку просунул голову Сокуг.
— Готова, госпожа Триша? А то госпожа Арания уже выходит.
Он выждал, пока я покончу с тюком из скатерти, подхватил его и поволок. Я заспешила следом.
На половицах по дороге к лестнице валялся хладолист — видать, роняли, пока несли Морислану. Мы спустились вниз. Арании ещё не было, Харик, дядя Арании, стоял у крытой телеги, что притулилась позади расписной колымаги Морисланы. Увидев меня, он развернулся спиной к крыльцу.
Сокуг сунул мои пожитки — узел и корзину с травами — в угол колымаги. И почтительно, под локотки, запихнул меня внутрь. Потом появилась Арания. Харик подозвал её к себе, о чем-то с ней переговорил.
От норвина госпожа сестрица отошла, сжав губы в клюквинку. Сокуг помог ей подняться в колымагу, следом залезли Вельша и Саньша. Без узлов — их вещи, видать, пристроили вместе с господскими. То ли в сундуках на запятках, то ли в длинной телеге, где сейчас покоилась Морислана. Туда же села и Алюня — в окошко я увидала, как прислужница матушки прямо от лестницы свернула вправо, в сторону телеги.
Наш обоз тронулся.
Глава девятая. Клятва в доме Ирдраар
Ехали мы долго. Окованные колеса гремели по булыжникам, что покрывали улицы. За окошком мелькали дома и разный народец, крики доносились, суматоха всякая — но выглянуть, чтобы поглазеть на здешнее житье-бытье, мне не хотелось. Не тянуло что-то.
Девки с Аранией за всю дорогу не сказали ни слова — сидели, как неживые. Молчала и я. На душе было смутно, тоскливо даже.
Вроде и не знала я Морислану как следует, а вот поди ж ты.
Ладно хоть не ревел никто. Даже Арания, и та не всхлипывала. Застыла с ровной спиной, смотрела перед собой, да часто моргала. Глаза у сестрицы были нехорошие, красные.
Суматоха за окошками начала затихать. Потом колеса греметь перестали. Взамен колымага запрыгала по колдобинам — видать, дорога тут была земляная, перепаханная тяжелыми телегами до глубоких ям. Кони шли все медленней, куда-то свернули, потом и вовсе встали.
Сокуг распахнул дверцу, хмуро сказал:
— Приехали.
И мы гуськом полезли наружу. Рогора я увидела на передке телеги, которая как раз сейчас въезжала в ворота. Рядом с ним на передке примостился Харик, брат Морисланы.