Под сенью Великого Леса
Шрифт:
— Аа, — протянул Майкл. — Кажется, я понял.
Он увидел из окна, как два отряда — адептов Мердила и людей Малдока Бейра — схлестнулись в битве. В воздух взмыло яблоко и прицельно опустилось на макушку одного из адептов. Майкл выпятил грудь, почувствовав гордость за трусишку Малдока Бейра.
— Пока они дерутся, мы можем безопасно вывести людей, — повернувшись к Скаэлю, сказал Майкл.
— Ты можешь, — поправил Скаэль. — А мне нужно отправляться в другое место.
Лицо Майкла вытянулось, и Скаэль поспешил объясниться:
— Есть в Великом Лесу одно чудесное создание, которое
Майкл обернулся на толпу пленников. Те показывали пальцами в окно и обсуждали удивительный серебристый купол, а еще радовались подкреплению и близкой свободе. Майкл поежился и повернулся к Скаэлю.
— Я не уверен, что справлюсь. Их так много, и коридоры Академии такие запутанные, а там, на улице…
Скаэль опустился на колени перед Майклом и положил руки ему на плечи. Он глядел серьезно, и в его глазах Майкл прочитал непреклонное «надо».
— Ты нашел не самое подходящее время, чтобы сомневаться в своих силах. Помнишь, я попросил тебя сделать то, что я скажу, если будет нужно? Вот я и говорю тебе: помоги, Майкл. Выведи этих несчастных людей, чтобы я смог помочь своему хорошему другу.
Майкл сглотнул и понуро кивнул. Напоследок сжав руку Скаэля, он медленно двинулся в сторону пленников и позвал их, но никто даже не повернул к нему головы. Поначалу Майкл испугался, но затем до него дошло: он не хотел, чтобы пленники его видели, и случайно отвел им глаза. Ему-то ведь хотелось просто спрятаться и дождаться конца битвы в таком месте, где не придется брать на себя ответственность.
Майкл спиной чувствовал на себе взгляд Скаэля. Он либо перешагнет через свои страхи, либо подведет наставника и друга. Прокашлявшись, Майкл сделал еще один шаг и сказал:
— Люди!
К нему обратились десятки глаз. Майкл занервничал, но сумел продолжить ровным, спокойным голосом — так он, по крайней мере, надеялся.
— Вы почти на свободе. Но чтобы не лишиться жизней, вам нужно будет вести себя спокойно и слушать, что я скажу.
Майкл думал, что над ним начнут смеяться: кому придет в голову слушать маленького мальчишку? Но к его удивлению, сильвы слушали внимательно и кивали. Майкл сумел выстроить их парами, как в младшей школе, и повел ко входу в секретный лаз.
Когда он обернулся в последний раз, для уверенности, что все делает правильно, Скаэля в главном зале уже не было. Майкл содрогнулся, подумав, что мог видеть его в последний раз.
*
Меличента стояла, зажмурившись от страха, когда услышала рог. Что-то пронеслось рядом с ней и сбило с ног, а Камалию и Белора отнесло в разные стороны. Меличента боялась поднять голову, решив, что это Темная Сущность пожаловала в гости.
Вокруг Дворца Дозора носились духи всадников. Меличента никогда не видела таких прежде: дикие, свободные и безудержные — настоящие завоеватели. Они издавали воинственные крики и потрясали призрачными клинками, скорее отвлекая, чем пугая воинов Мердила. Белор взвился на ноги и принялся осматриваться, а Камалия благоразумно осталась на земле, но стала медленно подползать к Меличенте. Меличента поползла прочь, озираясь в поисках оружия.
—
Она была напугана до полусмерти и не могла сообразить, что делать. Камалия смеялась и неумолимо подползла со стремительностью змеи, а тут еще и Белор зашагал к ней с нехорошей улыбкой.
— Помогите! — крикнула Меличента всадникам.
Один из них, с высокими ветвистыми рогами, обернулся на ее зов. На его лице отобразилось смятение, и он, ни секунды не раздумывая, направил лошадь — нет, оленя! — прямиком на Белора. С каждым оленьим шагом всадник становился все более материальным, а его пронзительные синие глаза все больше разгорались яростью. Догнав Белора, всадник замахнулся клинком, и Меличента зажмурилась, чтобы не глядеть на брызнувшую кровь.
Камалия обернулась. Ее глаза расширились от ужаса: на нее неслась целая колонна духов на призрачных лошадях, и каждый из них кричал на свой лад. Колонна пронеслась между Меличентой и ее спасителем, будто лавина, а когда она схлынула, Камалии уже нигде не было видно.
Меличента ни словечка не могла вымолвить. Она сидела на земле и оторопело глядела на всадника, который между тем спешился и подошел ближе. Меличента вся сжалась, ожидая, что клинок сейчас поднимется и над ней.
— Не бойся, — сказал всадник. — Дикая Охота не трогает невинных.
Меличента все поняла — и расслабилась. О Дикой Охоте из мира Фанкрат она слышала и от мамы, и от Лонси. Кажется, предводители Дикой Охоты были его родителями.
— С-спасибо, — выдавила Меличента. — Если бы не вы…
Всадник ее не слушал.
— Где мой сын? — грозно спросил он, будто Меличента его похитила. — Ты знаешь Лонси Девилля?
Меличента кивнула.
— Я тоже из Избранных, как и он. Меня зовут Меличента Сиария.
По холодному взгляду всадника Меличента поняла, что его не интересует ее имя. Она была ему безразлична. Он и спас-то ее только потому, что хотел избавиться от Последователей на пути к сыну.
— Я не знаю, где Лонси, — честно призналась Меличента. — В последний раз он, кажется, направлялся к Ратуше, чтобы…
Причины всадника тоже не слишком-то интересовали. Не дожидаясь, когда Меличента закончит, он взлетел в седло и пришпорил оленя. К удивлению Меличенты, олень не поскакал прямо: перебирая копытами, он начал набирать высоту, точно птица, и становиться все более призрачным. Отец Лонси вновь стал духом и, не оборачиваясь, растворился в небе.
Тогда-то Меличента и обратила внимание, что над всем Эйланисом раскинулся серебристый купол, похожий на тонкую мыльную пленку. Она удивилась, как не заметила его раньше. И откуда он только взялся?
— Ой, мамочки! — воскликнула Меличента. — Дианта! Гаффар!
Гаффар нашелся рядом с Диантой. Дергая раненым крылом, Дианта с ног до головы забрызгала его грифоновой кровью. Гаффар грязно ругался во весь голос и зажимал рану, пытаясь ее перевязать, а Дианта не давалась и ревела, как дракон. Меличента бросилась Гаффару на помощь, и вдвоем им удалось смирить раненую.
— Спасибо, — отдышавшись, сказал Гаффар, когда Дианта под влиянием песен Меличенты впала в легкую дрему. — Я думал, уже погибну от ее дерганий.